Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной. Александр Филичкин

своему искреннему удивлению, Григорий всегда невероятно легко находил общий язык со всеми окружающими. Судьба наградила его открытым лицом, добродушной улыбкой и простой манерой общения. Все это чрезвычайно привлекало людей. Почти мгновенно они чувствовали к нему искреннее расположение и проникались особым доверием. После чего рассказывали многое из того, чем никогда бы не поделились с другими. Видимо, поэтому один из напарников по патрулю вдруг решил поведать парню о своей прежней службе.

      Дмитрий утверждал, что некоторое время назад служил в столице нашей родины, в далекой Москве. Причем не в какой-то там пехоте, а в элитных войсках НКВД. Работал, так сказать, в спецохране Кремля под руководством Николая Сидоровича Власика.

      – Это, если кто не знает, начальник охраны Иосифа Виссарионовича Сталина, генерального секретаря ВКПб, – добавил он едва слышным шепотом.

      С самим великим вождем он, конечно, не общался, чином не вышел. Хотя видел его достаточно часто. А вот любимого сына Сталина – Василия ему охранять довелось. Дмитрий чуть повысил голос и продолжил рассказ:

      – Выпустили Васю из Качинской авиашколы 25 марта 1940 года. Летал он в то время на самолете-истребителе «И-15», самом лучшем аппарате, что тогда был в стране. Сейчас, может, и лучше есть, кто его знает. Так вот, учился, говорят, он неважно, но пилотировал просто замечательно, не хуже, чем Чкалов.

      Вот только уж очень отец за него опасался и сильно берег. Не отпускал от себя и не разрешал рисковать понапрасну. Поэтому и не стал Вася таким знаменитым, как Водопьянов, или кто там еще у нас есть из самых известных сталинских соколов? Байдуков, Беляков, Громов, Леваневский. Так что после выпуска он остался поблизости от Кремля. Служил на должности младшего летчика 16-го полка, стоявшего в подмосковных Люберцах. Вот там мы его и охраняли.

      В задачу нашего взвода входило «держать периметр». Мы находились на расстоянии в двадцать, самое многое тридцать метров от «объекта», и составляли дальний круг охраны. В среднем круге – в пяти-десяти метрах от Василия – «работали» уже совсем другие люди – настоящие «волкодавы», профессиональные охранники.

      В ближний круг охраны входили только личные телохранители «объекта», и они постоянно были рядом, и днем, и ночью. Ох, и тяжело же им приходилось. Уж очень Василий был компанейский человек. Как говорится, рубаха-парень невероятно широкой души. Все время вокруг него крутились многочисленные школьные друзья и знакомые офицеры.

      Если «приятелей» было всего два человека, то рядом стоял один охранник. Если «знакомцев» становилось три, четыре, подключался второй, который до этого держался в среднем круге. Ну, а коли их оказывалось еще больше, тут уж все бодигарды начинали «работать». А было их у него шестеро. Соответственно и все остальные подтягивались.

      Несмотря на высокое родство и особый статус «объекта», люди его сильно уважали. Так что у всей аэродромной обслуги и охраны о Василии сложилось чрезвычайно приятное впечатление. Прямой и, нужно