Бросок Аспида. Алекс Шафф

Ведь получается, что авансам грош цена, раз наниматель так же спокойно изымает средства с наших счетов, как и пополняет их. Ему ничего не стоит вернуть себе все деньги, если они тут… то есть мы тут… короче, как пауки в банке… Или вот еще, тоже из анекдота: попали как-то раз в охотничью яму лев, осел и мышь…»

      Закрыв глаза, Анна проваливалась в сон.

      «Надо бы тоже что-то подобрать себе из вещей, – думала она. – В Зоне в пуховике далеко не уйдешь».

      Тихие перешептывания и смешки, доносящиеся из гардероба, постепенно убаюкали уставшую женщину.

      «Завтра в Зону», – мысль эта одновременно и радовала, и беспокоила ее.

      Беспокоила тем, что она обещала себе не возвращаться, но радовала, так как Зона тянула к себе постоянно, все эти годы.

      Засыпая, она почувствовала, что кто-то накрыл ее чем-то тяжелым и теплым. Пробормотав слова благодарности, Анна уснула тревожным сном.

* * *

      Сон выдал Анне картину дождливого вечернего вокзала. Поникшую маму на перроне, машущую ей рукой и иногда подносящую платочек к глазам.

      – Все будет хорошо, мам, – говорила она, поднимаясь по ступеням вагона. – Я быстро, туда и назад.

      – Отец так же говорил всегда. Не повторяй его слов.

      Анна обернулась уже из тамбура.

      – Ну все, иди уже. Не волнуйся, не первый раз же!

      Вдруг мамино лицо покраснело от гнева.

      – Вот именно – не первый! Ты же обещала! Будь проклята ваша эта Зона! Пусть провалится сквозь землю!

      Она резко развернулась и быстро зашагала по перрону к вокзалу. Анна еще несколько секунда следила за удаляющимся синим пальто, пока мама не скрылась в людской толпе.

      Поезд тронулся, постепенно начал набирать скорость.

      – Вот и попрощались. Как всегда, – закинув небольшую сумку на плечо, пробормотала она и прошла в вагон. – Долгие проводы – лишние слезы.

      Дверь в ее купе была приоткрыта.

      Анна вошла и замерла. Она заранее выкупила все места и совсем не ожидала кого-то застать, но у стола, спиной к ней и глядя в окно, сидел человек в военной форме и теплом армейском бушлате с меховым воротником.

      – Мужчина, вы, наверное, ошиблись. – Она бросила сумку на нижнюю полку. – Тут все места заняты.

      Тот повернулся на ее голос, Анна застыла на миг и медленно осела на край полки, не сводя глаз с лица попутчика.

      – Папа… откуда?.. как?..

      – Анюта, а может, мать права? – без вступления, будто продолжая недавно прерванный разговор, спросил отец. – Ты же и правда обещала не возвращаться.

      «Сон. Это же сон. Ведь сон же?!» – мысленно кричала она сама себе.

      – Ты тоже обещал вернуться тогда.

      Отец улыбнулся, но глаза оставались грустными.

      – Анюта, я военный. Это работа.

      – Пап, я тоже военная!

      – Уже нет. Давно нет. Признайся сама себе – для чего ты едешь?

      Анна молчала.

      Ей хотелось подбежать к нему, обнять, положить голову на его плечо. Но она боялась, что сон тут же исчезнет.

      Отец отвернулся