Другая страна. Джеймс Болдуин

знать, что ты натворил и почему. – Она придвинулась еще ближе – открытый взгляд карих глаз, белокурая прядь прилипла к взмокшему лбу. – Тогда ты научишься прощать себя. Это очень важно. Ведь если ничего не прощаешь себе, то не сможешь простить и других, и тогда тебе суждено вечно повторять свои ошибки.

      – Я знаю, – пробормотал Руфус, не глядя на женщину, и нагнулся над столом, стиснув кулаки. Издалека до него донеслась заказанная кем-то мелодия, которую он часто играл. Он опять подумал о Леоне. Ее лицо все время стояло перед ним. – Я знаю, – повторил он, хотя на самом деле не знал ничего. Он не понимал, почему эта женщина ведет с ним такой разговор и что она пытается объяснить ему.

      – Что ты собираешься теперь делать? – осторожно спросила Кэсс.

      – Соберусь с силами, – ответил он, – и начну работать.

      Но сам он понимал, что все это пустые разговоры: он не мог больше играть.

      – А дома ты уже был? Кажется, Вивальдо виделся с твоей сестрой. Она ужасно беспокоится.

      – Я как раз туда собираюсь, – сказал Руфус. – Не хочется идти к ним в таком виде.

      – Да плевать им на твой вид, – отрезала Кэсс. – И мне плевать. Я просто рада тебя видеть, знать, что ты жив. А ведь я тебе даже не родственница.

      С удивлением он мысленно согласился с ней. Это была правда, и он поднял на нее глаза, улыбаясь, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

      – Я всегда считала тебя замечательным человеком, – сказала Кэсс, легонько похлопав его по руке и незаметно сунув в ладонь мятую бумажку. – Хорошо, если бы ты тоже так о себе думал.

      – Эй, старушка, не пора ли нам двигаться? – окликнул ее Ричард.

      – Думаю, пора, – отозвалась Кэсс и зевнула. – По-моему, мы напраздновались всласть.

      Она поднялась и, вернувшись на свое место, начала собирать вещи. Руфусу вдруг стало страшно при мысли, что Кэсс уйдет.

      – Можно как-нибудь на днях зайти к вам? – спросил он, улыбаясь.

      Кэсс посмотрела на него через стол.

      – Пожалуйста, заходи, – приветливо ответила она. – И не тяни.

      Ричард выбил трубку и, сунув ее в карман, оглянулся, ища взглядом официанта. Вивальдо разглядывал кого-то за спиной Руфуса, затем, видимо, признав, прямо-таки подпрыгнул на стуле.

      – А ведь это Джейн, – произнес он тихим голосом. Тут и сама Джейн собственной персоной пожаловала к их столику. Ее короткие седеющие волосы были аккуратно причесаны, что несказанно всех удивило, так же как и хорошо сидевшее на ней темное платье. Ведь до сих пор только Вивальдо мог видеть ее без традиционных синих джинсов и свитера.

      – Привет, – поздоровалась она, улыбнувшись своей широкой отчужденной улыбкой, и подсела к ним. – Тысячу лет вас не видела.

      – Все рисуешь? – спросила Кэсс. – Или уже бросила?

      – Пашу как вол, – объявила Джейн, озираясь и прилагая основательные усилия, чтобы не встретиться глазами с Вивальдо.

      – Это тебе явно на пользу, – рассеянно сказала Кэсс, надевая пальто.

      Джейн бросила взгляд на Руфуса, чувствовалось, что к ней понемногу возвращается