Украду твою жизнь. Елена Рахманина

громко. Тонко. От дикой боли.

      – Тебя муженёк не научил послушанию, так я научу, – произносит спокойно. Вкрадчиво. От этого голоса холодные мурашки поползли по спине, шее, к самому черепу, обхватывая его ледяным страхом. – И ты будешь делать всё, что я пожелаю. После того, как отмоешься. От тебя разит.

      Якуб разжимает кулак, в котором держал мои волосы, и толкает меня от себя. Будто я ему действительно неприятна. Противна. И чтобы находиться со мной рядом, ему нужно преодолевать отвращение.

      Отползаю назад, как змея, которой наступили на хвост. Вжимаясь в первый попавшийся угол. Через минуту наше уединение разбавляют его люди. И вскоре частный самолёт начинает движение.

      Всё физиологические потребности на фоне стресса замедлились. Но сейчас я отчаянно захотела пописать.

      – Мне нужно в туалет, – тихо сообщаю.

      Где-то я читала, что если появилась угроза изнасилования, то девушке, чтобы отвратить от себя насильника. Например, прямо во время нападения помочиться. Или совершить ещё что-то, что может остановить маньяка. Всё что угодно. В такой ситуации все способы хороши.

      Должно быть, я ещё не дошла до этой стадии. И сведя бёдра, ожидала ответа.

      – Отведи её, – приказывает пособнику.

      Тот резко поднимает меня на ноги. Не смотрит в мою сторону. Как не смотрели люди Ратмира. Они всегда опускали глаза в пол в моём присутствии. Но подобного отношения от похитителя я не ожидала. Видимо, пока не получит обратного приказа, я для него остаюсь под запретом.

      – Развяжи ей руки, – раздаётся голос Якуба, – не хочу, чтобы она заляпала весь туалет.

      Краска стыда тут же омывает моё лицо. До жжения. Я смотрю на него и понимаю, что ненавижу этого чужого человека всеми фибрами души.

      Глава 6

      Стоило освободить запястья, как кровь тут же устремилась к пальцам, лишив их чувствительности. Будто их отрубили. Мой красивый маникюр канул в Лету. Ногти обломаны. Вероятно, я боролась, потому что обнаруживаю под ними запёкшуюся кровь. Ах, жаль, что это было не лицо Якуба. Животное.

      Но вид собственного отражения в зеркале заставил вздрогнуть. Мой вечерний смоки айс размазан по всему лицу тёмной сажей, на щеке ссадина. Кто из них меня ударил?

      От обиды и жалости к себе на глаза наворачиваются слёзы, но я глушу зарождающиеся рыдания. Не время плакать. Нужно как-то выбраться из ловушки. Только куда меня везут? Сколько понадобится времени моей семье, чтобы понять, что я не в Греции? А Владик? Всё зависит от него. Если он позвонит моей сестре и спросит, почему я не приехала…

      А если нет? Если они все будут считать, что я в безопасности? От этой мысли сделалось дурно.

      Пальцы закололо тысячью иголок. Болезненно и неприятно. Но потихоньку я смогла ими управлять. Включила прохладную воду, ощущая несказанную радость от такого простого действия. Вымыла ладони и уже было хотела умыть лицо. Но передумала. Его ведь останавливает, что я грязная. Вот и отлично.

      Стоило выйти из уборной, как обнаружила, что меня ждут. Пробурчав что-то