Это наш мир. Василий Сахаров

Он не планировал боя и решил действовать по обстановке. Главное – потянуть время и, если получится, нанести противнику серьезный урон и заставить бояться себя.

      Рыцарь Смерти приблизился к Мастеру Проклятий и замер в трех шагах от него. Дигеон Иштваль молчал, а эльф слегка прищурил левый глаз, смерил завоевателя быстрым оценивающим взглядом и усмехнулся. В этой усмешке Рыцарю Смерти почудилась издевка лично над ним, и он решил, что пора переходить к активным действиям. Чем раньше начнется бой, тем быстрее он будет окончен и очередной наглый противник упадет на колени, а затем, размазывая по лицу слезы обиды и кровавые сопли, начнет молить его о прощении. В унижении побежденного, как считал, Дигеон Иштваль, есть особая радость и это обязательный ритуал после окончания боя, неважно, большого сражения или одиночного поединка. Он это любил и никогда не отказывал себе в удовольствии поглумиться над теми, кого одолел. Особенно если победа одержана лично и поверженный враг был героем своего народа, страны или даже всего мира.

      Дигеон Иштваль заставил свое тело ускориться, моментально перешел в боевой режим и выхватил из-за пояса боевую плеть из кожи невергонских мучителей. Этот древний боевой артефакт был способен легко перерубить напополам рыцаря в тяжелом доспехе вместе с конем, а чародеев лишал воли к сопротивлению. Дигеон Иштваль собирался плетью подрубить эльфу ноги и все, закономерный финал, поединок окончен. Но Нергей к чему-то подобному был готов и тоже легко перешел в боевой режим. Скорость движений и реакций эльфа увеличились на порядок, и плеть еще не достигла его тела, как он подставил под нее древко копья.

      На глазах изумленного Рыцаря Смерти произошло то, чего не могло быть. Немыслимое. Плеть обвилась вокруг древка, но не перерубила его, а задымилась. Кожа невергонских мучителей, ужасных древних чудовищ, которые высасывали из живых существ души и магическую энергию, не смогла преодолеть сопротивление какой-то жалкой деревяшки, а потом загорелась. Плеть вспыхнула ярким фиолетовым пламенем и стала осыпаться пеплом. Все это происходило очень быстро, и Дигеон Иштваль попытался дернуть плеть на себя, чтобы вырвать из рук эльфа копье. Но поздно. Артефакт был уничтожен, и в его ладони осталась только рукоять с жалким обрывком кожаного плетения.

      «Ах ты, мразь», – подумал Рыцарь Смерти, замечая, что эльф по-прежнему спокоен, и применил магию.

      Пока еще не прибегая к собственным запасам энергии, Дигеон Иштваль без проблем подтянул к себе сразу два сильных энергопотока, собрал в комок силу и наложил на нее заклятье «Силового молота». После чего метнул заклятье в эльфа.

      И снова неудача. «Силовой молот», довольно простое и безотказное заклятье, должно было расплющить эльфа в лепешку или хотя бы отбросить его. Но вместо этого Мастер Проклятий, который не имел никакой видимой защиты, едва пошатнулся, а «Силовой молот» отлетел от него и ударил в Рыцаря Смерти.

      Выставив левое предплечье, Дегеон Иштваль встретил ослабленное откатом