Окутанные тьмой. Элен Форт

Брессер остановился у письменного столика, где лежала огромная стопа писем, задержав на них взгляд, он что-то обдумывал.

      – Благодарю за прогулку и за внесенную ясность по поводу того человека. – Нарушила тишину я, отправляясь в сторону лестнице.

      Ричард Брессер хотел что-то сказать, но с губ сорвалось лишь:

      – Доброй ночи.

      – Доброй ночи. – Эхом отозвалась я.

      Оказавшись у себя в покоях, я опустилась на стул возле будуарного стола и широко распахнутыми глазами уставилась в отражение.

      О небеса, что же я делаю?

      Страх никуда не делся, но по соседству с ним поселилось нечто иное… Мне хотелось анализировать мистера Брессера, понять и полностью дать разгореться теплому огоньку в груди.

      День 3

      Наутро, я попросила наполнить ванну. Пролежав в горячей, наполненной ароматными маслами воде, пока та совсем не остыла, мою голову терзал рой гнетущих мыслей, а все мои старания расслабиться потерпели поражение.

      Обвернув вокруг тела полотенце, я вышла из смежной комнаты в свои покои. Там-то я и столкнулась с мистером Брессером, что держал в руках стопку писем, позже я обнаружила, что они были от брата, Милены и Рут, что с нетерпением докладывала об изменениях. От неожиданности я не сумела сдержать вскрик.

      – Я решил, что вас нет. Прошу прощения, – отводя взгляд в сторону, пробормотал он.

      Гнусный лжец, он же обладал острым слухом! Я это заметила еще в лесу, во время охоты. И трудно было не взять во внимание плеск воды.

      – Мистер Брессер, я не слышала стука в дверь, если вы вообще стучали… – покрывшись пунцовыми пятнами, я ухватилась за плотную ткань пальцами так сильно, что костяшки побелели.

      О небеса, ну почему он продолжал здесь стоять?

      Его взгляд скользнул по моему, почти обнаженному, телу и я вспыхнула еще сильнее. Какой стыд! Это непозволительно! Я могла бы сейчас закричать и потребовать наказание для него, но… муженек предпочел оставить меня без сопровождения, на чужой территории.

      – Письма… – Наконец-то протянул он.

      – Благодарю вас, но впредь будет достаточно, если вы позволите своим слугам выполнять их обязанности. – Выхватив пергамент, я поспешила к прикроватной тумбе на резных ножках.

      Стоило отвернуться, как я почувствовала легкое, едва уловимое скольжение вдоль позвоночника и обжигающее дыхание на волосах. Порывисто обернувшись, в комнате я никого не обнаружила.

      Оставшуюся часть дня я провела за написанием ответных писем и чтением книг, благо, господин всего и вся сжалился и впустил-таки меня в библиотеку.

      Вечером, в самый предзакатный час в покои пришла Роза, сообщив, что господин ожидает. Вначале я удивленно захлопала ресницами, но вдруг вспомнила, какой был день – миг купидинов. Иначе, бабочек голубянок, что поднимались из высокой травы в лучах закатного солнца и взмывали над Долиной.

      По сохранившимся старинным поверьям, такие бабочки являлись воплощением душ давно ушедших предков, а ночная темнота, что накатывала после, ассоциировалась