Близняшки от босса. Сердце пополам. Вероника Лесневская

и крик второй малышки.

      Я отключаюсь, но с улыбкой на лице. Не важно, что будет со мной. Главное я сделала.

      Обе мои дочери появились на свет…

      ***

       Несколько часов спустя

      Медленно открываю глаза и жмурюсь от яркого света, что отражается с потолка. Ворочаюсь, чуть приподнимаю ресницы. Замечаю капельницу, трубка которой тянется к сгибу локтя. Стараясь не двигать рукой, продолжаю искать взглядом детей.

      – Очнулись? – появляется в дверях акушерка. Не та, которая была со мной при родах. Другая. Незнакомая. – Отошли от наркоза? – пожимаю плечами. – Голова болит?

      – Да, давит жутко, – жалуюсь.

      Мгновенно забываю о любом дискомфорте, когда в палату ввозят прозрачный короб. Впиваюсь взглядом в розовый сверток внутри, узнаю пледик – один из тех, которые я покупала для моих детей. Вижу, как малышка копошится в одеялах, попискивает.

      Терпеливо жду, когда мне принесут вторую дочь. Покажут обеих, будут меня учить к груди их прикладывать.

      Но акушерка мнется на месте, потом выходит – и возвращается с Антоном. Недоуменно свожу брови. Хмурюсь, когда муж приближается и за руку меня берет. Молча.

      – А где моя вторая малышка? – с опаской уточняю я и тут же начинаю строить предположения. – В кувез ее пришлось поместить, наверное? Но все ведь нормально с ней будет? Когда мне можно к ней сходить?

      Я много читала перед родами. Знаю, что двойни часто рождаются маловесными, да и мои булочки на УЗИ показывали чуть больше двух килограмм. Их теперь придется выхаживать, поддерживать температуру тела…

      Но, судя по тому, как бледнеет акушерка и поглядывает на Антона, все гораздо серьезнее.

      – Нам очень жаль, – произносит три слова, от которых обрывается все внутри. – Второй ребенок родился мертвым…

      – Что-о? – ору на всю палату. Так внезапно, что доченька заходится плачем. – Нет! – шиплю, не желая больше пугать ее. – Ложь! – приподнимаюсь на локте, и катетер впивается в вену. – Я слышала ее крик!

      Антон берет меня за плечи, желая успокоить. Но ни слова не говорит. Будто онемел внезапно.

      – Это был крик первой малышки, – спорит акушерка. – Вот она, – указывает на ворочающийся сверток.

      Общается со мной, как с сумасшедшей! А сама нагло лжет!

      – Нет! Вы врете! Вы даже при родах не присутствовали, – выплевываю обвиняюще. – Где моя дочь? Антон! – с мольбой смотрю на мужа. Защиту в нем ищу.

      – Соболезную, мась, – он целует меня в лоб. Будто я тоже покойница. Хотя так и есть! Я не переживу смерть собственного ребенка.

      – Нет, – отталкиваю его, рывком подскакиваю, пытаясь сесть. – А-ай! – воплю от резкой вспышки внутри.

      Сильные руки обхватывают меня, не позволяя навредить себе еще больше. Но я трепыхаюсь в объятиях мужа, как раненая птица.

      – Успокоительное! – орет кто-то чужой над ухом. – Вам нельзя вставать, что же вы творите, – обращено уже ко мне.

      Вижу, как мою малышку увозят. Подальше от свихнувшейся матери?

      – Верните! – срываю голос. – Обеих верните!

      Ощущаю, что через погнутый