Близняшки от босса. Сердце пополам. Вероника Лесневская

чернеет от злости.

      Продолжает стискивать мой подбородок, но больно не делает. Наоборот, держит бережно и аккуратно. Большим пальцем свободной руки легко проводит по скуле. Вздрагиваю от теплого прикосновения и пугаюсь своей реакции. Забота постороннего человека обезоруживает меня. Да и ситуация складывается неоднозначная. Если зайдет кто-нибудь вроде Лизоньки, то может неправильно трактовать нашу со Штормом… почти интимную близость.

      Судорожно убираю от себя руки Вадима – и пячусь назад, к стойке, увеличивая расстояние между нами. Упираюсь попой в край стола, хватаюсь ладонями в него, впиваясь пальцами в дерево, – и поднимаю голову, глядя на злого босса.

      – Ночью в дверь не вписалась, ударилась об косяк, – вру я, потому что стыдно рассказывать о муже. Я словно из неблагополучной семьи сбежала. Хотя в наших с Антоном отношениях благополучием и не пахнет.

      С каждым словом лжи, что слетает с моих уст, лицо Вадима меняется, становится разочарованным, а потом – до неузнаваемости бесстрастным и ледяным. Словно только что Шторм поставил на мне крест.

      И подтверждением этому служит его короткий, хлесткий приговор:

      – Уволена.

      Шумно втягиваю носом воздух и теряю дар речи. Все, что я могу сейчас, – лишь ошеломленно ресницами хлопать.

      Жду объяснений, но Вадим молча пролетает мимо, шагает к двери своего кабинета, с грохотом открывает ее – и так же громко захлопывает за собой.

      Вздрагиваю, царапаю ногтями край стола, чувствуя боль, но это меня мало волнует сейчас.

      Уволена?

      Касаюсь пальцами щеки, что отдает резким импульсом, мысленно посылаю мужу самые изощренные проклятия и едва слезы обиды сдерживаю. Как глупо получилось!

      Что теперь делать? Опять работу искать? А до того момента с дочкой затянуть пояса, которые и так были застегнуты на последние дырочки с легкой руки Антона.

      Всхлипнув, обреченно тянусь за своей сумочкой, но тут же отбрасываю ее.

      У меня жизнь из-за этого увольнения ломается. Но главное – по Ритке мое безденежье ударит.

      Я хотя бы должна знать… ЗА ЧТО?

      Собрав внутренние резервы, я рискую без стука ворваться в кабинет Шторма.

      – Вадим Дмитриевич, вы не имеете права уволить меня без повода! – фыркаю с порога.

      – Серьезно? – иронично изгибает бровь.

      Встает с кожаного кресла, неторопливо обходит стол и останавливается, уперевшись бедром в его край. Руки на мощной груди складывает и делает вид, что готов меня слушать. При этом заранее зная исход.

      – То есть… – проглатываю слова от волнения, но отступать не намерена. – Если у меня немного… подпорчена внешность, это не значит, что я неквалифицированный работник! Вы даже шанса мне не дали проявить себя

      – Подпорчена внешность? – недоуменно брови сводит. – Снежана, мне плевать, как выглядят мои подчиненные.

      – Но…

      – Все просто, Снежана. В роли помощницы я хочу видеть бойкого и надежного человека. И поначалу ты мне показалась именно такой, – опускает