Факультет любви. Ярослав Демшин

нат, прервалась. Я повернулся, незнакомая девушка в джинсовке с рюкзаком и сумкой стояла рядом и улыбалась.

      – А я тебя знаю! Твоя шутка на КВНе про девчонок была прикольной, – продолжала она. – Люда. Кравцова. Филфак.

      Она убрала руку с моего плеча и протянула её мне, я неловко пожал, удивлённо оглянувшись на товарищей по группе. Те тоже стояли с удивленными мордами, а Серый незаметно показывал большой палец и скривил губы, типа, норм деваха.

      – Ну, привет, – сказал наконец я.

      – А я записалась в твою бригаду, ты же бригадиром будешь? – Люда продолжала разговор, не обращая ни какого внимания, как будто вокруг никого не было.

      – Ну, – тупо ответил я. – Буду. Бригадиром.

      – Ты же не против?

      – Нет, – сказал я и чуть не схватил «петуха» голосом.

      – А шутка была смешная,– сказала она уходя. – Мы всем факультетом ржали, сам придумал?

      Я только кивнул, потому что в горле у меня от неожиданности пересохло. Знакомиться со студентками филфака на железнодорожном вокзале мне еще не приходилось. Люда махнула мне рукой и ушла к своим девчонкам. Повернувшись к своим парням, меня чуть не снесло воздушным потоком. Это не был смех, это было ржание миллиона коней на выпасе.

      – Нуууууу, товарищ начальник, вам – самое вкусное!

      – Ну, бригадир, шастьесамов руки приплыло!

      – Не! Как так-то! А почему не мне?

      – Дааааа, надо было в КВН идти…везёт кэвээнщикам…

      – На его месте должен быть я!

      – Усы отрасти сначала, как у бригадира!

      – Зачетная краля! Фигуристая!

      – Спроси, бригадир, у неё подружки есть?

      – Ээээх! Атаман! Нас на бабу променял!

      Мне пришлось всё это выслушать, качая головой, посмеиваясь и приговаривать:

      – Ну вы и уроды…твари…

      – Ну, что, – Серый высунул горлышко бутылкипортвейна из рюкзака. – Пора, бригадир, пора!

      – Открывай! – я махнул рукой, надо было сменить тему, да и разве зря мы взяли двадцать бутылок портвейна?

      Я взглянул в сторону филфака, Люда заметила это и махнула мне рукой. Вот черт! Подумал я, но стало приятно. Мне поднесли бутылку с вином.

      – Ну, парни! За успех! За нас! И чтоб женщины любили! – сказал я и отхлебнул из горлышка.

      – Зачетный тост, а что, всем надо говорить, или просто можно выпить? – спросил Лёха.

      – Как хочешь, у нас не застолье.

      Бутылка пошла по кругу.

      – За третий курс!

      – За бином Ньютона!

      – За теорему Лагранжа!

      – Это почему за неё?

      – На экзамене попалась… и наконец-то три поставили!

      – За Евклидово пространство!

      – А почему за Евклидово? – Лёха постоянно задавал вопросы.

      – Потому что оно сходится.

      – Куда? – волновался Лёха.

      – К кровати! – ответил Серый и все заржали.

      Бутылка кончилась.

      – Ну? – спросил меня Серый, уже запустив руку в рюкзак.

      Все смотрели на меня вопросительно.

      – А! Давай!

      Раздался вздох одобрения. Вторая бутылка была опустошена быстрее и без тостов – скоро отправляться. Лёха достал батон с изюмом и батон тут же был уничтожен до последней крошки. Я еще раз посмотрел в сторону девчонок филфака – Люда оживленно разговаривала с подружками. Действительно, красивая, стройная, длинноволосая. Ко мне подошел Серый и пьяно обнял за плечи, тоже посмотрел на Люду. Глубоко, как-то по отечески вздохнул, как будто он что-то знает, а я – нет и предложил мне Беломор.

      – Я не курю, – сказал я.

      – Я тоже,– сказал Серый и глубоко затянулся.

      Я взял одну размял и прикурил- нормально, едко, противно. Чем ближе было к отправлению, тем больше студентов доставали папиросы и сигареты. О, как! Перед вагоном курили уже все. Я поискал глазами Люду, ну, конечно! Филфак умудрился достать «Космос» – дорогущие и дефицитные сигареты! По громкой связи что-то сказали про десять минут до отправления, мы начали загружаться. С других факультетов тоже ребята поехали работать, но как я знал они ехали куда-то севернее, кажется в Лесосибирск, мы же ехали в Красноярск, на целлюлозный комбинат. Кого-то из химфака стошнило прямо на ступеньки вагона. Эээх! Химоза! Пить не умеют! Толстая проводница орала и грозилась всех высадить, но ей то начиналичитать похабные стихи, то огрызались незлобно, тошутили, в конце- концов её довели до слёз и она закрылась у себя в купе. Вагон был общий, матрасов не было, пахло жутко и было жарко. Кое-как уместившись и подложив под голову рюкзаки и сумки и мы двинулись в путь. Ну тут-то и началось! Кто-то захотел чаю, кто-то достал магнитофон, кто-то стал меняться местами целыми купе, где-то тренькала гитара, где-то явно нетрезвые парни не поделили третью полку, предназначенную для багажа. И все хотели жрать. Вот прямо все! Но была только выпивка. Много. Мы с парнями