Черные комиссары. Богдан Сушинский

любопытство, но и подозрение, – мрачно прокомментировал барон.

      – И тем не менее перед вами – работник сцены провинциального передвижного агиттеатра Петр Крамольников, изредка выступавший с агитчастушками под сценическим псевдонимом «Петр Лицедей».

      – Документ тоже подписан директором театра за две минуты до того, как вы его пристрелили? – едва заметно осклабился барон.

      – Я действительно числился там работником сцены во время первого своего рейда в Совдепию, совершенного уже отсюда, из-за рубежа. Возвращаясь за рубеж, оставил после себя одного проворовавшегося типа, который продолжал гастролировать в составе этого театра по глубинным селам под тем же псевдонимом, вплоть до моего следующего рейда. Запуганный мною директор, не ведавший о моей истинной профессии, согласился на такой ход. А вот после моего возвращения двойник-лицедей действительно бесследно исчез. Что было, то было.

      – Причем всякий раз вы останавливались у вашей знакомой костюмерши, – заглянул барон в свои записи, – Елизаветы Волковой? Представая в роли ее ветреного ухажера?

      – Тоже правильная информация.

      – Почему же вы решаетесь вновь и вновь возвращаться на эту явку?

      – Во-первых, вынужден уточнить, что квартира этой женщины моей официальной явкой никогда не была. А во-вторых, зачем менять насиженные гнезда? Что же касается одеяний, то какие-то костюмы и мундиры она сумела «списать» с мест былой службы, какие-то пошила за мои деньги, якобы для коллектива художественной самодеятельности. Так что щеголяем-с, господин бригадефюрер, щеголяем-с…

      – И в чем предпочитаете щеголять?

      – То в форме офицера милиции, то в облике провинциального актера – в заношенном жилете и потрепанном сюртуке, желающего испытать свою судьбу на Одесской киностудии или же возвращающегося на судно основательно подвыпившего румынского моряка, завладевшего документами того, настоящего бродяги, которого мертвецки напоили и «усыпили» в одном из подпольных притонов. Без лишнего куража скажу, что до меня по Одессе и Кишиневу так нагло разгуливал только один человек – известный бандит-экспроприатор, он же впоследствии легендарный красный командир Григорий Котовский.

      Бригадефюрер достаточно хорошо ознакомился с историей Бессарабии и юга Украины, чтобы не уточнять, кто такой Котовский или Миша Япончик. Что же касается зарубежных похождений поручика Крамольникова, то фон Гравс нисколько не сомневался, что он действительно «щеголяет». Для него не было тайной, что, оправдывая свой псевдоним, Лицедей слывет прекрасным актером, истинным гением шпионских перевоплощений. Другое дело, какой практический эффект от этих рейдов? Не пора ли превратить эти лихаческие рейды в тыл врага из агентурных авантюр в полноценные разведывательно-диверсионные операции?

      Познавший от своей матери, гримера из провинциального Херсонского драматического театра, основы ее искусства Петр Крамольников, чье детство, по существу, прошло за театральными кулисами, обладал талантом