Флотская богиня. Богдан Сушинский

это!»

      – Успокойтесь, господин майор, – едва заметно улыбнулся Штубер. – До десанта за Урал дело вряд ли дойдет, а вот что касается подмосковных лесов…

      – Только не это! – повторил птенец танкового гения Манштейна[6].

      – Напрасно вы столь богобоязненно отрекаетесь от славы, которая буквально сваливается на ваши погоны и орденскую колодку, – саркастически улыбнулся барон.

      – Извините, барон… – негромко доверился ему со своими страхами танкист. – Дело не в трусости. Просто я – армейский офицер, и привык действовать по законам военной науки, то есть в составе войск, во взаимодействии с артиллерией, авиацией и пехотой.

      – Понимаю: противник – по фронту, а позади и на флангах – свои… Словом, прусская учебно-штабная идиллия.

      – Да, я приверженец прусской военной школы, ее канонов и дисциплины, – вдруг с вызовом подтвердил майор. – Мало того, сам происхожу из прусской офицерской династии. Так что все эти ваши десанты и рейды по тылам врага…

      Штубер понял, что разговор зашел в тупик, и, напустив на себя туман полководческой тоски, великодушно умолк.

      Направляясь в штаб армии, оберштурмфюрер больше всего опасался, как бы его отряд не бросили на прочесывание лесов, открывающихся ему с борта самолета, к северу от Первомайска. «Фридентальцы» конечно же обязаны были оказывать пропагандистско-психологическое воздействие на местное население и русских пленных, не зря же их обеспечили двумя «фюрер-пропаганд-машинами», оборудованными радиовещательными установками, а штабная типография группы армий «Юг» обязана была пополнять их запасы листовок. И все же, все же… Не для того, черт возьми, его диверсантов натаскивали в лучшей разведывательно-диверсионной школе Европы, чтобы затем бессмысленно подставлять под пули трусливых дезертиров и местных грабителей! Теперь его страхи развеялись.

      Генерал, движением руки пригласив Штубера и двух других десантников приблизиться к карте, ткнул острием указки в ту местность, где они сейчас находились, и решительно повел ее в глубь степи, в сторону реки Ингул.

      – Расчет русских задержаться на берегах Южного Буга не оправдал себя; противостоящие нашим дивизиям части русских с боями отходят сейчас к левому берегу этой обмелевшей степной речушки. Так вот, нам приказано завтра же усилить натиск основным направлением на город Степногорск, после взятия которого открывается прямой путь на промышленно важные районы Украины, окаймленные городами Кривой Рог, Никополь, Марганец, Днепропетровск, Запорожье… Сами названия этих городов должны говорить вам, господа, о многом!

      – В этом же направлении пролегает кратчайший путь к Днепру, – задумчиво напомнил Штубер, воспользовавшись заминкой генерала, увлекшегося картографическим паломничеством.

      – Правильно подмечено, – поддержал его Швебс. – Это путь к Днепру, выходу к которому фюрер придает огромное пропагандистское значение. Да-да, не только военное, но и…

      – И каковым же видится путь к большой славянской

6

Э́рих фон Манште́йн (Леви́нски) (1887–1973) – немецкий фельдмаршал, имел репутацию наиболее одарённого стратега в вермахте и был неформальным лидером немецкого генералитета. Звезда Манштейна взошла летом 1940 года во Франции, когда он предложил собственный план под кодовым названием «Удар серпа», основанный на массированном использовании танков.