Сингулярность 2.0. Биотех. Коллектив авторов

что было? – ошарашенно спросил сержант.

      – Третья больница! Быстро туда! – Слова принадлежали незнакомке. Она уже стояла рядом с ними. Когда и как спустилась, не заметил никто. – Младший лейтенант, ты кого ждешь? Взрыв в детской больнице! За руль, быстро!

      Оттолкнула сержанта, запрыгнула на переднее пассажирское место. Ковалев открыл было рот, но Дубич уже вспомнила, почему лицо нарушительницы показалось ей знакомым. Скомандовала:

      – В машину!

      Лишь когда они понеслись к месту взрыва, рассекая ночь воплями сирены, она сказала сидевшей рядом женщине:

      – Я вас узнала, я проходила стажировку у вас в отряде четыре года назад. Вы – капитан Быстрякова.

      – Подполковник, – уточнила та. – Но это не важно. И фамилия не важна. Если необходимо, называйте меня Виктория.

      День 157. Александр

      Дивный свет пронизывал тело насквозь. Излучение на краю оптического диапазона, оттого порой казалось, что окружает тебя кромешная тьма, и багровый оттенок ее – плод воображения. Иногда красноты становилось больше, иногда – меньше. Время от времени свет начинал пульсировать, но и это можно было списать на иллюзию.

      Через полчаса, час, два после того, как ты покидаешь «душевую» – так они называли между собой камеру оптической пушки, – приходили ощущения. Иногда покалывание, зуд, но чаще всего – тепло, переходящее в жжение. Похоже на то, как бывает, когда слишком долго полежишь на пляже под палящим солнцем. Только здесь припекало не кожу, свет добирался до каждой клетки тела. И это иллюзией не было, суть экспериментов им объяснили в первую же неделю Проекта. Как и задачу, ради которой он начат. Осознание, что ты стал частью великого замысла, с лихвой компенсировало неприятные ощущения.

      Световые ванны добровольцы принимали раз в три дня строго по расписанию. Вечером, на пустой желудок, – ужин в такие дни не полагался. Полчаса процедур, и в постель, клеточная перестройка легче переносится во сне. Александр уже привык к такому распорядку. Пожалуй, ему даже нравилось. Когда волна эпигенного отклика откатывала, приходило чувство добросовестно выполненной работы, и он засыпал под мерное перемигивание индикаторов системы биоконтроля.

      В этот раз свет был краснее обычного и пульсировал неприятно, как мигание стробоскопа. Александр зажмурился, хотя понимал – бесполезно. Для излучения, способного пронизать тело, веки не помеха. Оставалось терпеть и ждать окончания, гадая, какими будут ощущения. Получилось едва уловимое электрическое покалывание. Он заснул раньше, чем волна схлынула.

      А проснулся от сумасшедшего писка над изголовьем, – он и не подозревал, что компьютерная «сиделка» способна издавать такое. Индикаторы пылали зловеще алым. Что случилось? Александр попытался вскочить и не смог. Тело было слабым, словно из него выкачали энергию. Теплая липкая жидкость пропитала его белье, простынь, пододеяльник. В тусклом свете ночника она казалась черной. Александр с трудом придвинул руку, лизнул. Собственно, он и так понял, что это. Кровь. Очень много крови.

      Как распахнулась дверь