Операция «Цитадель». Богдан Сушинский

союза, – нервно уточнил Власов.

      – Я просматривал эти записки, – вступился за него Гелен, – там имелось в виду именно то, о чем говорит генерал.

      Власов признательно взглянул на руководителя «абвера-2» и продолжил:

      – «Общерусский воинский союз», по нашему мнению, должны представлять весьма авторитетные среди русских военных генералы. Хотя бы такие, как Абрамов и Балабин. – Власов приподнял голову, и из-за листа, словно из-за бруствера окопа, посмотрел на Гиммлера.

      – Авторитетные среди белогвардейских генералов, – уточнил тот.

      – Именно так.

      – Потому что ваши красные генералы, – сделал ударение рейхсфюрер на слове «красные», – никакого особого доверия ни у германского, ни у русского белогвардейского генералитета не вызывают.

      Власов что-то хотел ответить, но запнулся, мигом растеряв все известные ему немецкие слова, и лишь взглянув на непроницаемое лицо Гелена, вовремя нашелся:

      – Совершенно верно. Вы правы.

      – Значит, было бы лучше, если бы на их месте оказались два генерала из тех, что обучаются сейчас немецкому языку в лагерях для пленных.

      – Но авторитет названных генералов значителен именно в эмигрантской среде, которая тоже важна для нас. Учитывая изменение государственного строя, которое неминуемо…

      – Читайте дальше, – с мягкой бесцеремонностью прервал его толкования Гиммлер.

      – «Общерусский воинский союз Балкан» мог бы достойно представить генерал Крейтер, – заторопился Власов. – Европейскую белоэмиграцию – господа Руднев и Лямпе. А также руководитель самой организованной и влиятельной части ее – парижской – господин Жеребков, который в нашем комитете мог бы возглавить отдел пропаганды.

      – Уверен, что Геббельс не станет возражать, – заметил Гелен. – Он знает Жеребкова.

      Гиммлер поморщился, как бы говоря Гелену: «Нашли авторитет – Геббельса! Будет возражать – не будет…»

      – От «Национального союза участников войны» – его руководитель господин Туркин.

      – «Участников войны»? – переспросил Гиммлер. – Какой? Я спрашиваю: какой войны?

      – Ах, да-да, – закивал головой Власов. – Имеется в виду Первая мировая. Ну и, конечно, наша, Гражданская…

      – Тогда это меняет дело. Я уж решил, что вы успели создать союз ветеранов нынешней войны.

      – Это было бы преждевременным, – подобострастно улыбнулся Власов, вновь поглядывая на Гелена.

      – Однако замечу, генерал, что главный вопрос нашей встречи заключается не в создании вами «Комитета освобождения народов России», а в формировании Русской освободительной армии. Настоящей, боеспособной армии. – Гиммлер выдержал паузу и в очередной раз высветил Власова свинцовыми прожекторами своих очков.

      – Русской освободительной?! – взволнованно переспросил Власов, машинально приподнимаясь.

      – Вам не нравится название?

      – Что вы! Благодарю. Я ждал этого момента, господин рейхсфюрер. Верил в это. Но… вы знаете, что я уже