Кровь и чернила. Тимофей Царенко

моих подчинённых, – родоначальник правящей династии кивнул в сторону своих спутников. Те сохраняли равнодушные лица, но Рей мог поклясться: будь возможность, дознаватели бы довольно ухмылялись.

      – Вам недостаточно моего слова? – Гринривер явно начал приходить в себя и потихоньку наглеть, уяснив, что терять им особо нечего.

      – О, проблема не в тебе, мой милый Ричард! Проблема в твоём душехранителе. Его-то никакие вопросы чести не колышут. Он своему слову полный хозяин, и башка у него не только двери вышибать годится. Да и шевелится он бойко, проверили уже…

      Ульрих бросил короткий взгляд на Салеха, потом – на дознавателей.

      – Да уж, сей молодой человек неплохо умеет удивлять даже старых и опытных, – уважительно кивнул мёртволицый.

      – И потому мы пойдём с вами вдвоём. Наш опыт подсказывает, что с одним из нас вы справитесь. А вот вдвоём мы вам не по зубам, лейтенант Струна, – добавил второй дознаватель, лицо которого было очень сложно запомнить.

      Бессмертный император повернулся к бессмертному потомку.

      – И да, мой милый внучек. Университет оцеплен. Так что не рекомендую.

      – Ладно, ладно, уболтали! Скажите тогда, что нам помешает сразу доложить императору? – Рей тоже совладал с эмоциями. – Ну, подумайте – где мы и где дворцовые перевороты? Из Гринривера политик, как из этих двоих сёстры-схимницы. Не говоря уже про меня. Мы же это… обосрёмся, как и всегда!

      – Так в этом весь смысл! – Первый император неторопливо поднялся и принялся вышагивать по кабинету. – Вас никто не знает, и решат, что тут что-то нечисто, какая-то сложная игра. Никто не поверит, что вы всего лишь два клинических идиота с отлично развитыми инстинктами!

      – А вот сейчас обидно было, – буркнул Салех.

      – Будешь плакать? Могу поделиться платком, – едко ответил старик.

      – И всё равно это херня какая-то, – бывший лейтенант стал говорить гораздо свободнее. – Вы же не пошлёте рядового пехотинца, чтобы тот провернул операцию по захвату вражеского командующего. И мага высшей категории никто не поставит в строй штурмовой роты. Так на кой черт нас звать в политику? Мы же просто головорезы. Ну ладно – с атрибутами, но мы же только первый курс…

      Последняя фраза прозвучала настолько растерянно, что, кажется, проняло даже неубиваемого старца. Ульрих хмыкнул и снова сел за стол.

      – Буду говорить прямо. У вас, молодые люди, есть один талант. Крайне редкий, и не всякий его применить сможет. Я – смогу. Вы умудряетесь ломать своим присутствием любые, сколь угодно выверенные планы. Стоит вам принять участие в событиях – и о планировании лучше забыть.

      Старик почти ласково взглянул на громилу, отчего тот съёжился чуть ли не вдвое против обычного. Ульрих радостно осклабился – и продолжил:

      – Из двадцати восьми покушений, что были на вас организованы за последние полгода, не состоялось ни одного. Серия несчастных случаев, неожиданные встречи, глупейшие ошибки и трагичные стечения обстоятельств. Иногда настолько невероятные стечения, что поневоле задумаешься о вмешательстве какой-то высшей силы. Двоих желающих вашей