Бумажные девочки. Алекс Смит

я к земле. Никто без крайней необходимости не выходил на улицу в тот день, и город превратился в галерею призрачных лиц, наблюдавших за ливнем через затуманенные стекла окон.

      Все помнили тот дождь. Так говорили свидетели, повторяя это в каждой передаче по телевидению и радио.

      «Ей не следовало работать. Мать просто сошла с ума, отпустив дочь на улицу. Сильный дождь, вероятно, смыл девочку в море».

      Все помнили дождь, заставивший горожан сидеть дома.

      Ни единой души не было на улицах в тот день. Никого, кроме одной бедной девочки.

      И мужчины, который ее увел.

* * *

      – Мама, пожалуйста!

      В одиннадцать лет – точнее, почти в двенадцать – Мейси Мэлоун была слишком взрослой, чтобы топать ногами, но у нее не осталось других вариантов. Она пыталась доказать свою правоту сотней разных способов, пока мать не заткнула пальцами уши и не принялась кричать «ла-ла-ла!», переступая с ноги на ногу. Мейси попробовала запереться у себя в комнате, но мать обещала отобрать телефон. Тогда Мейси решила использовать свою обычную угрозу: заявила, что уйдет из дома и никогда не вернется. Но мать лишь пожала плечами и ответила, что та блефует, потому что смысл их глупого спора состоял в том, что Мейси не хотела выходить на улицу. И куда она убежит? В шкафчик под раковиной? И что еще может сделать, кроме как топать ногой по потертому ковру в гостиной?

      – Мам, посмотри, там льет как из ведра!

      Так и было. В один миг солнечная погода сменилась таким сильным ливнем, что река моментально превратилась в бурный поток и теперь мчалась вниз с горы.

      – Мне известно, как выглядит дождь, Мейси, – сказала мать, выходя из крошечной кухни в домашнем халате и пижаме, хотя часы уже показывали полдень. Она держала в руках мятую пачку сигарет «Мейфэр» и неизменную одноразовую зажигалку желтого цвета, которой пользовалась с тех пор, как Мейси себя помнила. – Но я также знаю, что он не может тебе навредить. Если, конечно, ты не гремлин… – Оглядела Мейси с головы до ног. – Впрочем, вполне возможно, что ты и в самом деле гремлин. Это объяснило бы многое.

      – Мама!..

      Мейси хотела бы, чтобы от ее крика рухнул дом, но она знала, что истерики в споре с матерью не помогут. У нее был новенький седьмой «Айфон» – ну, новенький для нее, мать по дешевке купила его на «Фейс- буке» из-за царапины на экране, – и один раз Мейси его лишилась, отказавшись пылесосить квартиру. Она не могла рисковать потерять его снова, в особенности теперь, когда узнала, как установить «Майнкрафт».

      – Послушай, я сделаю это завтра, – взмолилась Мейси. – Мистеру Уокеру без разницы, даже когда мы задерживаем доставку.

      – Ничего подобного, – заявила мать, прикуривая сигарету. Мейси, мрачно глядя на нее, помахала рукой, чтобы отогнать дым от лица. – К тому же дело не в нем, а в его клиентах. Они рассчитывают получить свои газеты вовремя. Какой смысл в новостях недельной давности? Это уже не новости, а старости.

      Она рассмеялась собственной шутке, а Мейси в ответ заворчала.

      – Это же бесплатная газета, – сказала девочка. – Ее никто не читает.

      Мать сделала глубокую затяжку, задержав дым в легких, и повернулась, чтобы выдохнуть его в кухню – единственное место в доме, где ей следовало курить; однако дым все равно распространялся всюду и был таким густым, что у Мейси заболела голова. Все стены давно стали желтыми; быть может, и ее легкие тоже?

      – Мейси, что я говорила тебе вчера? – сказала мать с выводившим из равновесия спокойствием.

      Девочка пожала плечами, хотя прекрасно все помнила.

      – Я сказала, что нельзя откладывать дела на потом, разве не так? Я сказала, что если ты оставишь их на завтра, то будешь потом жалеть. И ведь так и есть: уже четверть четвертого, вторник, и тебя все устраивает. Ты хотела работу и дополнительные деньги. Никто тебя не заставлял, и если ты хочешь уволиться, то можешь позвонить мистеру Уокеру прямо сейчас.

      Мейси снова топнула ногой, но единственное, чего ей удалось добиться, – на полном желтом лице матери появилась самодовольная улыбка. Некоторое время девочка размышляла, не поступить ли, как говорит мать: позвонить мистеру Уокеру и сказать, чтобы засунул свою работу туда, где никогда не светит солнце. Но он платил ей три фунта в час, и каждую неделю она получала десятку, благодаря которой покупала все, на что не хватало карманных денег от матери.

      Не говоря уже о дополнительных доходах от продажи кое-чего другого.

      К тому же мама права, это всего лишь дождь.

      Мейси вздохнула и посмотрела на дверь.

      – Пожалуйста… – попыталась она в последний раз.

      И вдруг с удивлением почувствовала, что мама крепко обнимает ее, подняв высоко вверх сигарету, чтобы не попасть дочери в глаз.

      – Я горжусь тобой, лентяйка Мейси, – сказала мама. – Ты быстро растешь и стала большой девочкой.

      Потом она ее отпустила и шлепнула по заду.

      – Давай, сделай работу и забудь о ней. Я поставлю в духовку рыбные палочки, и мы будем есть сэндвичи,