Александра. Книга вторая. Разлом. Кара Смит

я ей не наврежу. Хочешь, отправляй свои патрули, контролируй, стереги наш или ее дом, но позволь мне быть рядом, – взмолился вампир. От его наглости я чуть не захлебнулся.

      – Я сказал – исключено! Не переступай границу, Тайлер.

      – Ну тогда чего ты от нее ждешь?

      Мэри приоткрыла дверь, заглядывая в гостиную одним глазком. Сердце у нее так и колотилось, отбиваясь в моих ушах громким гулом. Теперь ясно, почему Мэри попросила меня остаться сегодня на ночь. Она боялась спать одна.

      – Оставаться у нее на ночь ты не будешь, – начал я спокойным тоном, чтобы Мэри не волновалась еще больше. – Но я придумаю, как сделать так, чтобы Мэри перестала бояться.

      – Ты не понимаешь, – тяжело вздохнул Тайлер, качая головой. Он задумчиво посмотрел на дверь, за которой пряталась Мэри. – Нам тяжело, практически невозможно находиться на расстоянии друг от друга. Думаю, потому она и не спит и практически не ест. Ее человеческая душа тянется к моей, вампирской, пытаясь подражать. Мы ведь связаны. Но если бы я был рядом, то смог бы по-другому на нее влиять. Для Мэри не существует более безопасного места, чем со мной. Она моя душа…

      – Знаешь, – перебил его я. – Из уст романтичной девушки эти слова звучат еще допустимо, но когда этот бред говорит столетний вампир… Хочется тебе посочувствовать.

      – Это ты пока так говоришь, – фыркнул Тайлер, уставившись на меня неестественными фиолетовыми глазами.

      – И что это значит?

      Лицо Тайлера вдруг стало безэмоциональным, но глаза странно задрожали. В жизни такого не видел. Может, это вампирская фишка? Хотя у других такого нет.

      – Хочешь – верь, хочешь – нет, но мы с Мэри – родственные души, этого нельзя изменить. Жаль, что ты не знаешь, каково это – быть вдали от части своей души. Тогда бы ты понял, что нам приходится из-за тебя терпеть.

      Я невольно засмеялся:

      – А кто придумал эту штуку с родственными душами: ты или Мэри?

      Тайлер вздернул бровь и склонил голову набок. Жар прокатился волной вверх по костям, инстинкт диктовал разорвать вампира, стоявшего передо мной. Пять лет назад я бы даже не заметил, как подступил огонь, и обернулся бы в волка. Два года назад я уже контролировал себя, но все равно даже не стал бы и говорить с вампиром. Теперь же я стоял в гостиной своей кузины и вел беседу с кровососом.

      – Готов поспорить, что до своего обращения ты и в оборотней-то не верил. Верно?

      Он прав. Я и подумать не мог, что оборотни и вампиры существуют. Папа отказался от своей сущности, когда мама была беременна мной. Тема перевоплощений была закрыта в нашем доме. До моего пятнадцатилетия. Когда, согласно договору, отец обязан был привезти меня в поселение, чтобы я сам мог выбрать, хочу ли быть в стае или нет. И я выбрал долг, уступил всему, о чем мечтал, оставил нормальную жизнь для того, чтобы защищать людей, таких, как Мэри, от вампиров. И к чему это привело? Один из них стоял сейчас передо мной и пытался выпросить разрешение находится с Мэри наедине, когда она спит…

      – Я сказал свое слово, Тайлер. Не испытывай