Переизбранное. Юз Алешковский

по буфету и слушай… Прибегает академик, орет: «Сами мракобесы!» А замдиректора берет у истопника ломик и шарах этим ломиком сплеча по искусственной пизде!

      – Нечего, – говорит, – на такие горе-установки народные финансы переводить! – Малофейку у меня из руки вырвал и выбросил, гад такой, в форточку. Из этого я вывел, что он уже не зам, а директор всего института. Так и было.

      Кимза вдруг захохотал, академик тоже, Влада Юрьевна заулыбалась, народу набилось до хера в помещении. Академик орет:

      – Обезьяны! Троглодиты! Постесняйтесь собственных генов!

      – У нас, с вашего позволения, их нету. У нас не гены, а клетки! – отбрил его замдиректора. – Признаетесь в ошибках?

      Потом составляли кому-то приветствие, потом на заем подписывались, и меня дернули на заседание Ученого совета. И вот тут началась другая судьба, убрали говно собачье из-под осенних листьев. Выкинул я его своими руками. Но по порядку. Поставили меня у зеленого стола и вонзились. Мол, зададут мне несколько вопросов, и чем больше правды я выложу, тем лучше мне будет как простой интеллигентной жертве вредителей биологии. Задавать стал замдиректора.

      – В каких отношениях находился Кимза с Молодиной? Писал ли за нее диссертацию и оставались ли одни?

      Но по порядку. Я тебе разыграю допрос.

      – В отношениях, – говорю, – научных. На моих глазах не жили.

      – Говорил академик, что сотрудники Лепешинской только портят воздух?

      – Не помню. Воздух все портят. Только одни прямо, а другие исподтишка.

      – Вы допускали оскорбительные аналогии по адресу Мамлакат Мамаевой?

      – Не допускал никогда, уважал с детства. Имею портрет.

      Я сразу усек, что донос тиснула одна из лаборанток. Больше некому. Валя, псина.

      – Кимза обещал выдать вам часть Нобелевской премии?

      – Не обещал.

      – Кто делал мрачные прогнозы относительно будущего нашей планеты?

      – Не помню.

      – Как вы относились к бомбардировке вашей спермы нейтронами, протонами и электронами?

      – Сочувственно.

      – Обещал ли Кимза сделать вас прародителем будущего человечества?

      – На хуй мне это надо? – завопил я. – Первым по делу пустить хотите?

      – Не материтесь. Мы понимаем, что вы жертва. Что сказал академик относительно сталинского определения нации?

      – По мне, все хороши, лишь бы ложных показаний на суде не давали. Что жид, что татарин.

      – Почему вы неоднократно кричали? Вам было больно?

      – Приятно было, наоборот.

      – Вам предлагали вивисекцироваться?

      – Нет, ни разу.

      – Вы знаете, что такое вивисекция?

      – Первый раз слышу.

      – В чем заключалась ваша… ваши занятия?

      – Мое дело дрочить и малофейку отдавать. Больше я ничего не знаю. Действовал по команде: внимание – оргазм! Как услышу, так включаю кожаный движок.

      – Как