Под новым небом, или На углях астероида. Александр Кучаев

слушал, не открывая рта. Уровень жизни в безденежном Тихомирове был неизмеримо ниже европейских стандартов. Их убогие вечеринки не выдерживали никакого сравнения с пышными гуляньями и карнавалами, о которых сейчас шла речь.

      Дети, насытившись, уснули, и их положили в тень кустарника на постельки из оленьих шкур. Чистенькие, розовенькие, они походили на ангелочков, и взрослые с умилением останавливали на них свои взгляды.

      Уже не притрагивались ни к рыбе, ни к мясу, снизили скорость вращения по общему кругу бокалы с вином, заторможенные пальцы нехотя выбирали на десерт фрукты и орехи. Однако никто и не заикался о прекращении застолья. Тревожное напряжение исчезло, все душевно расслабились, и каждому хотелось продлить состояние психологического комфорта.

      Но всему приходит конец. Солнце опускалось всё ниже. Вот оно коснулось моря и потонуло в нём. Быстро стемнело.

      На ночь расположились в пещере. Собаки улеглись у входа по ту сторону костра.

* * *

      Баня, роскошное угощение, доброжелательность старожилов, чудесная погода, впечатляющие виды на море и равнину так подействовали на западноевропейцев, что они сразу почувствовали себя как дома. Не прошли бесследно и рассказы Игоря об этом удивительном крае – все заранее были готовы принять его и сродниться с ним. Последние дни жили в предвкушении встречи с чем-то замечательным, но то, что они нашли, превзошло все их ожидания.

      В разговорах по пути к заливу заходила речь и о жилье. Игорь отвечал, что беспокоиться об этом нечего. Пещера, в которой они с отцом живут, просторная, и места в ней всем хватит. К тому же кроме неё в Птичьих скалах есть ещё подобные укрытия, и при желании можно поселиться в них.

      Ночь, проведённая в пещере, однако показала, что жизнь табором в замкнутом пространстве представляет очевидные неудобства. Поэтому после утреннего подъёма сразу же пошли осматривать другие пещеры. До одной из них было шагов сто пятьдесят, а до другой и того меньше. Пещеры эти значительно уступали первой размерами, но так же надёжно защищали от ветра и дождя.

      В дальней из них поселился швед Улоф Свенсен с женой и дочкой, а в ближней – семья ирландца Эдварда О’Брайена, также состоявшая из трёх человек: его самого, его жены и их трёхлетней дочери.

      Закончив с переселением, договорились об обеспечении едой. Свенсен и О’Брайен взяли удочки и сети и, оттолкнув от берега плот, двинулись на нём по заливу в надежде на богатый улов. Женщины разбрелись по берегу в поисках крабов и черепашьих яиц. Пётр Васильевич и Уиллис взяли цепы и пошли на ток молотить пшеничные снопы.

      Игорь и Марта вооружились луками и стрелами и, взяв с собой Цыгана и Сильву, отправились на охоту.

      День оказался на редкость удачным. Когда, ещё задолго до заката солнца, охотники вернулись домой, нагруженные кабанчиком и десятком крякв и серых гусей, возле недавно разведённых костров уже лежала богатая