Дракон злой королевы. Екатерина Вострова

изменилась, да. И, может быть, ты изменился, – голос Киары был спокойным, хотя внутри все скручивалось узлом.

      Заживет ли когда-нибудь этот шрам на сердце?

      – А вот я осталась прежней. Может быть в этом проблема? – добавила она с застывшей улыбкой на лице.

      Нельзя позволять себе ни малейшей слабости. Так учили её родители.

      – Я понимаю, тебе было не слишком приятно, что я вот так ушел…

      – Не слишком приятно? – Киара аж поперхнулась.

      Он был ее первым мужчиной. Это был первый раз в ее жизни, когда она кому-то настолько доверилась. А он просто встал и ушел от нее, как от портовой девки, не сказав при этом ни слова.

      – Я просто вспомнил кое-что…

      – Котелок где-то на огне оставил? Побежал снимать, пока не выкипел? – съехидничала она елейным голоском, помимо воли встревая в перепалку.

      – Кое-что из далекого прошлого, – Амоа пропустил колкость мимо ушей. – Но воспоминания были не цельными. Они пришли разом, как галлюцинация, как морок. Я начал путать реальность с тем, чего нет. Не мог понять, где я нахожусь. Мне потребовалось достаточно много времени, чтобы уложить все в этой голове.

      Сказав это, он посмотрел на нее будто с… просьбой? С каким-то затаенным вопросом во взгляде.

      – Что ж, тогда понятно, – Киара тяжело сглотнула, кивая ему. – Можешь считать, что извинения приняты. Теперь мы можем идти?

      Она соврала. Ничего ей не было понятно. Какие еще в бездну воспоминания?!

      Вот только от его слов стало еще больнее. Словно вся тяжесть мира обрушилась на ее плечи. Словно бы его объяснения не снимали вину с него, а лишь перекладывали ее на Киару. Ведь она поддалась этому чувству, позволила всему случиться, а теперь оказывается, что из-за этого у Амоа поехала крыша, начались какие-то галлюцинации, и именно поэтому она не смогла спасти родителей.

      – Я просто хотел сказать, что кое-что вспомнил про проклятие, – тяжело вздохнул он.

      – Что-то еще кроме того, что драконья кровь является противоядием?

      – Я боюсь, что с тебя его так просто не снять. Как и с принца-птицы, – он как-то странно сверкнул глазами.

      – Два момента. Во-первых, Стивен умер. Во-вторых, ты хочешь сказать, что мы сейчас улетели из Заира за тридевять земель в очень важный для меня момент только для того, чтобы ты сказал, что вспомнил, что проклятие с меня не снять?

      Хотел побыстрее облегчить душу, чтобы она его скорее простила?!

      – Во-первых, – его тон напоминал передразнивание, – твоя чокнутая птичка живее всех живых, иначе ты бы не переживала за его длинный язык. Во-вторых, ты просто меня не слышишь.

      Он сделал еще одну попытку приблизиться, но она в ответ на это отступила на шаг.

      – Киара, ты очень дорога мне. И я чувствую вину и ответственность…

      – Не бери на себя слишком много, – тряхнула она головой. – Я же уже сказала, что принимаю твои слова. Что тебе еще может быть надо? Стивена не спасти, ну так его это и не волнует. А то, что не спасти меня… Пока ты со мной, я ведь остаюсь жива, разве нет? Возможно, когда-нибудь