Приключения сомнамбулы. Том 2. Александр Товбин

преступно содеянное, а всё едино – под надзором государева ока вы везде от рождения пребывали и до смерти пребывать будете, понимаете? Крепыш вращал для пущей выразительности зрачками и поводил из стороны в сторону, точно разминал суставы, тяжёлыми коричневыми плечами; когда донесения иссякли, он деловито, лист за листом, принялся складывать в папку прочитанные Стороженко бумаги, очевидно, все, как одна, секретные, ибо Остап Степанович, не прерывая вдохновенных наставлений, пробегал пожелтелые листки с чернильными штампами торопливым въедливым взглядом и охранительно, как если бы Соснин, почуявший, что бумаги его касаются, мог что-нибудь подсмотреть, прикрывал читаемое ладонью.

      – Бесспорно, в громком ночном падении виновен досадный, не исключаю, уголовно наказуемый комплекс служебных упущений, и лица, вольно ли, невольно к установленным и доказанным в суде упущениям причастные, независимо от должностных эполетов ответят перед законом, тем более, что в год славного юбилея это обрушение, надеюсь, вы понимаете, ставит помимо проектно-производственных и правовых ещё и политические вопросы. Конечно, фундамент социализма прочен, надёжен, его никаким горе-художникам в смычке со строителями-бракоделами не поколебать, но резонанс неприятный…

      Повторял Филозовские тезисы, по шпаргалке шпарил.

      И до чего противный тембр голоса! Соснин заулыбался, сообразил, что цель внешне доброжелательного многословия следователя, сколько бы он от своей скрытной цели не отпирался – усыпить внимание, возможно, вывести из себя, заставить вспылить, сорваться; вспомнились Валеркины предостережения.

      – Да, наделали шума, и в фигуральном, и в прямом смыслах такой грохот подняли, что приборы потом зашкаливало, – не прерывая чтения секретных материалов, Остап Степанович пододвинул к Соснину лежавший чуть в стороне листок, – полюбуйтесь-ка заключением акустической лаборатории, его и Вистунов подписал.

      – Кто этот Вистунов?

      – Как кто?! – разыграл удивление, – шутить изволите, Илья Сергеевич? Вистунов – главный свидетель обрушения, шофер такси, ради него всесоюзный розыск объявляли, тратили народные денежки, а вы – кто?

      Крепыш с чёрной бородкой, не прекращавший смешно вращать зрачками, укоризненно качнул головой.

      – Однако… Однако, если не отвлекаться от рассмотрения прискорбных фактов под выбранным по нашему с вами обоюдному согласию углом зрения, то получится попросту, что возводимый в авральном порядке дом зловредно лишили сопротивляемости, как организм иммунитета, разомкнутый контур бессилен помешать ведущей стене выйти из плоскости и…

      Искусник! Разглагольствования не мешали ему дочитывать.

      – Вы улыбнулись? Стена несущая, ведущими в машине шестерёнки бывают или колёса? Ха-ха-ха, впрямь смешно, пардон, грандпардон, хотя дом – это машина для жилья, не правда ли? Читал, знаю; снял, повертел в неугомонных пальцах очки, близоруко сощурился,