Изоморф. Наблюдатель. Александра Лисина

лесс Ренеал, а правее – господин тан.

      Хорошо, что я оставил Пакость дома. Своего бывшего хозяина своенравная кошка наверняка бы узнала и совершенно точно захотела бы подправить его малопривлекательную физиономию.

      Тем временем кто-то из гостей подал незаметный знак, и в комнату из неприметной дверки в углу скользнуло несколько аккуратно одетых, больше похожих на моделей с глянцевых обложек, смазливых официантов. Вошедший вместе с ними усатый мужичок в белоснежном камзоле встал в углу, придирчиво следя, как парни ловко расставляют блюда. Когда они так же молча испарились, оставив после себя безупречно накрытый стол, он окинул обстановку еще одним суровым взглядом. И, пожелав «господам» приятного вечера, с поклоном удалился, прикрыв за собой дверь, которая тут же слилась со стеной.

      – Итак, – окинув плотоядным взором исходящие паром деликатесы, первым нарушил молчание лесс Данти. – Нер Дрионто нас никогда еще не разочаровывал, а его повар, смею надеяться, по-прежнему творит чудеса, так что было бы преступлением не отдать дань его непревзойденному искусству. Господин тан, не будете ли вы так любезны…

      Словно по команде, народ зашевелился, заговорил, начал активно обмениваться любезностями, а затем и приступил к дегустации блюд, оказавшихся у каждого на тарелке. Причем я так понял, что заказ был сделан заранее, наверняка с учетом личных предпочтений каждого из гостей. Одного меня, как следовало догадаться, не спросили. И мне было бы очень интересно узнать имя шутника, который вздумал заказать для меня розового сиульского плавунца[1].

      Когда я увидел лежащее на тарелке круглое нечто, покрытое плотной синеватой пленкой, то, пользуясь возникшей паузой, лихорадочно порылся в памяти матриц. Начал, разумеется, с магистра Ноя… уж он-то, полагаю, хотя бы раз наведывался в данное заведение и наверняка не только знал, что это такое, но и с чем его едят.

      И я не ошибся. Как оказалось, розовая хрень относилась к числу глубоководных обитателей одного популярного залива и считалась одним из изысканнейших лакомств, приготовить которое был способен лишь настоящий виртуоз.

      Подстава заключалась в том, что есть такое блюдо тоже нужно было уметь. Тончайшую пленку, под которой находилось нежное мясо, следовало вскрывать аккуратно. Ибо при слишком широком разрезе пленка могла попросту лопнуть, забрызгав присутствующих соком. А при слишком маленьком – с громким и до крайности неприличным звуком сдуться, превратившись в этакую подушку-пердушку.

      Зачем кому-то вообще понадобилось устраивать эту провокацию, я не понял. Но судя по тому, что больше никто не удостоился чести сразиться с сиульским плавунцом, стало ясно, что это нечто вроде проверки на вшивость. Поэтому, мысленно выругавшись, я под веселыми взглядами соседей по столу взялся за причудливой формы приборы и сделал два быстрых разреза по бокам. Аккуратно стравил воздух из пузыря, после чего таким же уверенным движением свел ножи вместе и, откинув получившуюся «крышку», мысленно

1

Морское животное, внешне напоминающее краба, мясо которого считается деликатесом (здесь и далее прим. авт.).