Мертвая зыбь. Юхан Теорин

понимающе кивнул.

      – Смотреть тут особенно не на что.

      – Несчастный случай?

      – На работе. Несчастный случай на работе.

      – Хотел передвинуть скульптуру поближе к краю, – сказал молодой и показал на ямку в траве. – Взялся за камень и…

      – Ну да, – перебил его первый. – Споткнулся или поскользнулся… и загремел вниз, а камень на него.

      – Секундное дело, – кивнул молодой.

      Герлоф осторожно, опираясь на палку, сделал шаг вперед и заглянул вниз. Часовня. Самая большая скульптура Эрнста, модель марнесской часовни, лежит внизу. Место падения видно совершенно четко – яма в щебне.

      А может быть, это след от падения Эрнста? Герлоф поднял глаза и оглядел каменоломню. Сколько надгробных камней, сколько памятников вырублено здесь за сотни лет… Он перевел взгляд на пролив, и ему стало немного легче.

      Посмотрел на ряд каменных скульптур, выставленных в ряд на краю обрыва. Эрнст всегда ставил их на одинаковом расстоянии друг от друга, рядами, но вон там, поодаль, почему-то прогал…

      Он подошел поближе. Оказывается, упала не только часовня. Еще одна скульптура, поменьше, тоже свалилась с обрыва и лежала внизу. Круглая штука… не совсем круглая, чуть продолговатая, как яйцо. Или голова тролля. Интересно, что здоровенная часовня уцелела при падении, а эта штуковина, намного меньше, раскололась надвое.

      Ну что ж… Герлоф осторожно, чтобы не потерять равновесия, повернулся и пошел назад.

      – А где Юлия Давидссон? – спросил он у полицейских.

      – В доме, с Хенрикссоном.

      – Спасибо.

      Входная дверь была приоткрыта, Йон, должно быть, уже там. Герлоф медленно, с покряхтываньем поднялся по низким ступенькам. Потер ноги о коврик – надо бы счистить грязь с ботинок, но куда там – куски глины с травой будто приклеены к подметкам. Махнул рукой и вошел в прихожую.

      Весь пол уставлен грязными ботинками. Герлофу пришлось разворошить их палкой. Нагнуться, развязать шнурки, снять обувь… об этом он даже мечтать не мог. В прихожей на стене висели старинные фотографии – каменотесы с кирками и лопатами.

      Из комнаты доносились негромкие голоса.

      Йон стоял и смотрел в окно, Юлия сидела на диване в обществе еще одного полицейского, лет шестидесяти, без пилотки – снял из вежливости.

      – Привет, Леннарт, – кивнул ему Герлоф.

      Наконец-то знакомое лицо. Леннарт Хенрикссон олицетворял правоохранительные органы на севере Эланда уже тридцать пять лет. Жил он к северу от Марнеса, у него была своя вилла, а контора помещалась в гавани. Он уже совсем поседел, отметил Герлоф, наверное, готовится к пенсии. Обычно вид у него полусонный, широкие плечи устало опущены, он словно показывает – как же мне все это надоело. И сейчас… Хенрикссон старался казаться внимательным и подтянутым, но чувствовалось, что он очень устал.

      – Привет, шкипер, – кивнул он Герлофу без улыбки.

      – Здравствуй, папа, – тихо произнесла Юлия.

      Впервые за много лет она назвала его папой. Наверное, немного не в себе после случившегося. Герлоф