Я всё смогу сама! Как маме одной справиться с трудностями, найти поддержку и устроить новую жизнь. Анна Алексеева

душе. Будто бы осенняя промозглость и зимнее безмолвие резонируют с моим внутренним состоянием и делают его ярче, громче. Летом хотя бы снаружи было тепло. А через пару месяцев будет холод и мрак повсюду. На всех уровнях моего существования.

      Рядом со мной два маленьких человека, которые нуждаются в любви и тепле, в заботе хотя бы на бытовом уровне. Чувствую, как я истощаюсь, черпая для них ресурс непонятно откуда. Неизвестно из каких глубин себя. Если во мне пустыня, то в какой минус я сама себя увожу, постоянно вынимая ресурс для них? И не вынимать не могу – это любовь. О ребенке заботишься во что бы то ни стало. Способность организма мобилизоваться в экстренной ситуации восхищает. И пугает. Это как бомба замедленного действия. Уводя свой ресурс в минус, я выдернула чеку. А последствия в виде психосоматики грянут позже.

      Депрессия – это тяжелейшее состояние. Это не три дня поплакать и полежать. Пребывать в длительной депрессии – все равно что не жить. Мамами-одиночками часто становятся уже на фоне послеродовой депрессии. Кто-то – на фоне дородовой, если отец ребенка в принципе его не ждал и женщина уже потонула в пучине страхов и боли. У кого-то это хроническая депрессия на фоне сложных семейных отношений, итогом которых и стало расставание. Хотя это еще вопрос – плохие отношения стали причиной депрессии и расставания или, наоборот, депрессия стала причиной всех трудностей.

      Хроническая депрессия и депрессивные состояния имеют тысячу масок. Характерные признаки депрессии – отсутствие радости (вплоть до нежелания жить, суицидальных мыслей) и энергии для конструктивных действий.

      Отсутствие радости – понятие обобщенное. Оно включает в себя плохое настроение, чувство безысходности, бессмысленности существования, вины, утрату интереса к чему бы то ни было в течение долгого времени. Неверно списывать это на тяжелые обстоятельства. В состоянии острого горя человеку действительно сложно радоваться, но острое горе не может длиться слишком долго. Если ты испытываешь подобное состояние дольше нескольких недель, притом что все живы-здоровы, это не норма. Даже если ты себя в принципе другой не помнишь. Так можно всю жизнь прожить.

      Вне депрессии человек воспринимает трудности как решаемые задачи, в перерывах между которыми можно отдохнуть и порадоваться. Он ищет и создает себе поводы для счастья. Человек стремится к удовольствию по своей природе. Длительная депрессия ломает этот механизм – буквально на уровне выработки гормонов. Вроде бы пик сложной ситуации миновал, а способность радоваться не возвращается. В состоянии депрессии не приходит идей, как себя порадовать. Даже если целенаправленно искать способы, ничего не выходит. Нет желания просыпаться и идти в этот мир. Ждешь вечера, чтобы скорее уснуть и не видеть ничего вокруг. При этом таки заставляешь себя вставать, обслуживать детей. Возможно, работать. Но нет удовольствия от чашки чая, выпитой в тишине, от красоты природы, смыслов книг. Попытки порадоваться кажутся неестественными. Вроде выбираешься куда-то, улыбаешься друзьям, приводишь себя в порядок на один вечер, а на