Обеты молчания. Сьюзен Хилл

Спасибо вам за сотрудничество, и мне правда жаль, что мы сюда пришли. Вы понимаете, что нам, возможно, понадобится задать вам новые вопросы, если появится какая-то информация? Если будут новости, то мы, разумеется, свяжемся с вами. У нас есть фотография вашей жены, и в городе появятся постеры, как мы вам и говорили. Вас это, вероятно, расстроит, но нам это может очень помочь. Люди задумываются, когда видят постер, они что-то вспоминают и часто приходят к нам.

      – Вы должны сделать это, – сказал Крейг заплетающимся языком. – Вы должны. Я понимаю.

      – Спасибо. Спасибо вам за кофе. О, и если вы захотите поговорить со мной, или вспомните о чем-нибудь, что может показаться нам полезным, вот моя карточка, там мой номер, рабочий и мобильный. Даже не задумывайтесь, сразу звоните мне.

      Рука Уайтсайда потянулась к тарелке с пирожными, но под тяжелым взглядом Серрэйлера он с недовольным видом убрал ее в карман и вышел из дома вслед за ним.

      Десять

      Они договорились провести день вместе еще месяц назад. У Лиззи уроки по четвергам заканчивались в три, а Хелен взяла на работе отгул.

      Все утро она занималась тем, что разбирала свою одежду. Она распределила ее по трем кучам: что она никогда не надевала, что она надевала редко и что она надевала часто. Внезапно набралось три мешка вещей, которые можно было отдать на благотворительность, один – чтобы отнести на помойку, и один – чтобы сдать в химчистку. Все остальное, вычищенное и возвращенное на вешалки, отправилось обратно в шкаф, где образовалось многообещающее свободное пространство.

      Она встретила Элизабет у школьных ворот – впервые за бог знает сколько лет, – и они поехали в Бевхэм. Через три часа и кучу сумок с покупками спустя они, вернувшись в Лаффертон, пили кофе с поджаренными булочками в новой пекарне в Лэйнс.

      Все это время Хелен удавалось держать разговор в русле одежды и обуви, иногда сворачивая в сторону поступления в университет и девочки, которая ходила за Томом как хвостик.

      В пекарне было тихо. Наплыв посетителей – покупателей из соседних магазинов, офисных работников, молодых людей, женщин, встречающихся за ланчем, – происходил с момента подачи первого утреннего кофе в 10:30 и длился до полудня, когда особой популярностью пользовался чай. После семи случался еще один. А сейчас только несколько человек сидели за стойкой. Они заняли столик на приступке у окна с видом на Лэйнс, в конце которой виднелся собор. Хелен чувствовала себя довольной – довольной тем, что она с дочерью, довольной покупками, довольной всем.

      – Ладно. Выкладывай, – сказала Лиззи, ложкой убирая пенку с капучино.

      – Что выкладывать?

      – Ну, что-то ведь случилось. Ну же.

      Упираться было бессмысленно. Лиззи слишком хорошо ее знала. Лиззи была первой, кто сказал: «Он понравился тебе, да? Все получилось, да?» – через две минуты после того, как Хелен пришла домой в конце вечера, проведенного с Филом. «Хорошо», – все повторяла она. «Хорошо», – как будто она услышала что-то еще.

      А еще она пришла из школы на следующий день и объявила,