Не молчи. Натализа Кофф

поздно уже, – изрек гопник. Пожала плечами, мое дело предложить.

      Отобрала у него из рук медикаменты, и начала со знанием дела обрабатывать раны. Он молчал, даже дыхание не сбивалось, когда, по моему мнению, должно было быть больно. Мужик!

      – Ухо не болит? – поинтересовалась я, вспомнив, что один удар в голову он все-таки пропустил.

      – Неа, – ответил Радим, – Бок только.

      – Повернись, – приказала я. Гопник, повернувшись, сел ко мне спиной. На ребрах красовалась гематома.

      – Мдааа, – изрекла я, прикидывая, трещина или перелом. Гопника стало совсем жалко, из-за меня ведь парень пострадал.

      – Пойдем, – скомандовала я. Как ни странно, Радим послушался.

      Квартира моя была просторной, для меня и четвероногих домочадцев даже очень просторной. Дед меня поддерживал в финансовом плане, еще и зарплата у меня была, копеечная, но все же деньги. Так что могла радовать себя маленькими игрушками. Вот для таких игрушек я и отвела одну из комнат в квартире. Включив свет в кабинете, махнула гопнику рукой в сторону кушетки.

      – Лежать! – скомандовала я, и спохватилась, когда увидела его удивленный взгляд, – И ничегошеньки не трогать! Уяснил?

      Гопник кивнул. А я, подошла к моей последней игрушке, на которую у деда выпросила деньги в прошлом месяце. Компактный рентгеновский аппарат, гордость и радость моя, практически прелесть. На следующие полгода, когда надоест сканировать костяшки всех знакомых и моих домочадцев. Порой чувствовала себя транжирой, в простых поликлиниках рентгеновские аппараты еще с доисторических времен стоят, а у меня в единоличном пользовании целая система. Но любимый дедуля с радостью спонсировал мои закидоны, а я на правах любимой и единственной родственницы наглела, правда не сильно.

      Радим послушно лег на кушетку, а я подошла к компьютеру.

      – Ну, товарищ гопник, – пробормотала я, – Мышите – не мышите!

      Услышала, как Радим хмыкнул. Согнала его с кушетки, пересадила на стол.

      Пока я изучала ребра гопника, и обнаруживала крохотную трещинку, он послушно выполнял мои команды, даже вопросов не задавал. Мой последний «пациент» вырывался, помнится, так, что дым столбом стоял. А этот молчит. Вот мне кругом твердят, что я странная. Да они просто с гопником моим не знакомы!

      – Жить буду? – все-таки изрек он.

      – А надо? – подняла брови вверх.

      – Хотелось бы, – выдохнул парень. Увидела, как он едва заметно поморщился, когда я касалась его правого бока.

      – Значит, будешь, – пообещала я, – Гипс накладывать не будем, специального бандажа у меня нет. Я тебя забинтую. А завтра в клинику к спецам заскочи, они помогут.

      – А ты не спец? – спросил он.

      – Не, я пока учусь, – отмахнулась я. Гопник окинул взглядом мою конуру.

      – Заметил, – хмыкнул он, – На кого учишься?

      – На врача, – ответила я, осторожно начиная бинтовать ребра парня. А он даже вопросов не задавал о своем здоровье. Спросил бы, чего нашла, так нет, не любопытствует. Псих,