Рассказы для детей. Борис Житков

вступает на судно: капитан и судно – одно. И горел не пароход, сам Ерохин горел. Этим чувством и был подперт его дух.

      А то ведь говорили: как осторожно Ерохин ходит. Чуть карте не верит – прямо торцом в море и в обход. Не трусоват ли? Но поставьте тех, кто так говорил, командовать судном: думаю, и они не ушли бы с пожара и они бы не проверяли неверные карты своим килем.

      Но вы скажете: «Что большие дела – война да море. А вот на улице…»

      Да, на улице, на каждой почти улице есть свой «Иван». Был и в нашем переулке такой клевый парень, кому все не под шапку. Никому не уважит. Лезет хоть на кого. Просто, скажете, смелый – и все тут. Нет, не все. Для него вся жизнь в этой улице, тут его положение держится кулаком. Отступил – пропал. Хоть за ворота завтра не выходи. И когда его подуськивали затронуть здорового прохожего – как ему отказаться? Ага! Полез в бутылку! Слабо́! И все его положение – героя и «Ивана» – повисло на волоске. И он уж кричит через дорогу:

      – Эй, ты что смотришь?

      (А тот и не смотрит.)

      – В рыло давно не заезжали тебе, видать. – И шагает через улицу.

      Все глядят, как наш-то его.

      А прохожему не до того, чтоб на каждой улице драться. Прохожий уклоняется. Ага! То-то. Знай, как рыло держать.

      А потом чего-то он перестал с ребятами за воротами стоять, прохожих поджидать. Днем его вовсе не стало видно. Как-то вечером слышу у ворот разговор, его голос:

      – Ты сколько можешь осьминых заклепок в час забить? Не пробовал? Вот ты попробуй. У нас есть один, и посмотреть – невидный из себя парень, так он, брат, в час заколачивает – мне в три не кончить.

      Потом через месяц слышу – он на ребят покрикивает:

      – А вы что? Все бузу трете? Чего к человеку пристали! Человек в баню идет.

      А раньше самое первое дело – задраться с таким и чтоб белье в грязь разлетелось.

      Вышел из «Иванов», в другом его жизнь, в другом честь – не на улице, на заводе. Не подуськаешь: нет у него ни подъему, ни духу лезть на здорового дядю – улице свою храбрость показывать. Вылетела прежняя подпорка его духа.

      А вот еще: один мне говорил, что до того боялся кладбища, что и днем его обходил.

      Раз пришлось отводить домой девочку лет семи. Дорога самая короткая – через кладбище. Она ему:

      – Дяденька, кладбищем-то ближе всего, только, ой! Темно уж.

      – А ты боишься, что ли?

      – С вами-то мне нигде не страшно.

      Мой приятель сразу усатым дядей стал. По кресту похлопывал, говорил:

      – Да чего бояться, дурашка: он деревянный. Чего он тебе сделает? А покойники, они мертвые. Поди, и кости уж сгнили. Ничего там нет: земля да крест.

      Девочка к нему жалась, он ее все по головке гладил.

      Ну, а потом? Потом снова обходил.

      На девочкино доверие оперся его дух.

      Приключения «Партизана»

      На заводе сделали пароход. Его строили на берегу и вот теперь спускают в воду. Назвали пароход – «Партизан».

      «Партизан»,