За точкой невозврата. Александр Михайловский

Рэмович, – сказал президент. – Мне даже страшно подумать о том, что сказал Антон Германович, когда узнал, что дело всей его жизни так непринужденно отправлено в сортир.

      – Так не мы это начали, – пожал плечами премьер-министр. – Еще год назад экономическая конструкция, выстроенная нашими системными либералами, выглядела если не идеально, то хотя бы работоспособно. «Не чини то, что работает», – сказал мудрец, и я с ним в этом согласен. Но Трамп, бабахнув своими супер-пупер-санкциями, выбил у Антона Германовича из-под ног табуретку. О сохранении старой системы теперь речь не идет, ибо это верная смерть для всей страны, а у Антона Германовича при передаче дел Андрею Николаевичу из рабочего стола полезли несуразности. Когда Касьянов передавал дела Кудрину, а Кудрин – Силуанову, дело было между своими, а сейчас Антон Германович не знает, что и отвечать на вопросы человека, для него постороннего и не входившего в тесную либеральную команду.

      – Ладно, – замял вопрос президент, – у вас есть что-нибудь еще?

      – Хотелось бы, чтобы Центробанк был обязан не только отслеживать уровень инфляции, но и создавать условия для экономического роста, – сказал премьер, – тогда даже госпожа Набиуллина будет обязана соблюдать интересы государства, а не исполнять указивки МВФ и Всемирного Банка. Эти организации, напрямую подчиняющиеся нашим врагам, для нас сейчас не только бесполезны, но и вредны.

      – Мы над этим подумаем, – кивнул Путин и спросил: – Александр Иванович, вы хотели что-то сказать?

      – В настоящий момент, – сказал Бастрыкин, – у нас в стране активизировалась как вражеская агентура либерально-националистического толка, так и разные доброхотные личности: блогеры, журналисты и прочие знаменитости, поехавшие на этих темах головой. И хоть государственная власть крепка, раскачивать ее недопустимо. В основном в различных изданиях, сайтах и блогах публикуются ложные сведения о ходе операции на Украине и за Вратами, осуществляются призывы к классовой, национальной и религиозной розни, муссируются пораженческие и прямо панические настроения.

      – И вы, Александр Иванович, хотите вернуть в уголовный кодекс пресловутую пятьдесят восьмую статью? – спросил президент.

      – Не совсем ту пятьдесят восьмую статью, – сказал Бастрыкин, протягивая президенту бумаги, – ибо нам не требуется перестрелять всех инакомыслящих, да и номер может быть другой, чтобы не пугать нервных дам. Самое главное, чтобы омерзительные подрывные структуры, вроде ФБК или сепаратистских организаций, были разгромлены, а их лидеры и пехота – оформлены на длительные сроки тюремного заключения. Касается это и некоторых наших знаменитостей, привыкших к безнаказанности былых времен, а потому напропалую оскорбляющих страну, ее народ, армию и руководство. Это безобразие следует прекратить как можно скорее.

      – Хорошо, – сказал президент, забирая проект закона, – я ознакомлюсь, и, если надо, сделаю изменения