Земляничный год. Катажина Михаляк

же не прошу сто пятьдесят тысяч! Мне нужна десятая часть, на жилье! Банк же требует, чтобы выдать мне кредит! И я ведь верну! – Она плакала, слушая очередное «нет». Последнее «нет», потому что больше ей не к кому было обратиться. Честно говоря, ее не удивляло то, что ее друзья вовсе не горели желанием инвестировать деньги в столь сомнительное предприятие, каким была Эва. Без работы, без доходов, без перспектив… И для банка, и для друзей ее уверения «Я ведь верну!» звучали одинаково неправдоподобно, разница была только в том, что банк брал в залог ее недвижимость, а друзья вынуждены были довольствоваться этими самыми заверениями.

      – Ведь у тебя же три дома, на счету миллион, машина – как у Рокфеллера, на дивиденды от прибыли ты оплачиваешь своим сотрудникам путевки на Бали! По пятьдесят тысяч! – кричала Эва своему лучшему другу (ну, так она думала – что лучшему), когда все другие способы уже были испробованы и не сработали. Анджей был ее последней надеждой. И он был последним, к кому ей хотелось бы обращаться с какой-либо просьбой. Но он был ее соломинкой, за которую она хваталась.

      И вот эта соломинка тоже качнула головой: «Нет». Как и все!

      – Слушай, я тебе в залог дам…

      Тут Эва замолкла, потому что никак не могла сообразить, что она может дать в залог человеку, у которого все есть. Разве что себя саму. А пятнадцать тысяч она явно не стоит…

      – Отработаешь, – вдруг произнес Анджей.

      – К-к-как? – заикаясь, спросила Эва, мысленно все еще видя себя в сексуальном рабстве.

      – Мне уже некоторое время не дает покоя одна мысль, – Анджей открыл золотой портсигар (кто, ради всего святого, в двадцать первом веке хранит сигареты в портсигаре?!) и через минуту окутал себя клубами сигаретного дыма. Он прекрасно знал, как она это ненавидит. Но сейчас она была в его власти, и он мог себе позволить покуражиться над своей подружкой. – Я хочу основать издательство. И ты будешь им руководить.

      – Я?! – Эва вылупилась на него с изумлением: – Но почему я?

      – Потому что ты подходишь.

      Она окинула себя взглядом. Она? Подходит?

      – Ну, и потому что ты в нужде, – подленько усмехнулся Анджей. – Раскрутишься, продашь первую книжку, получишь прибыль – и мы квиты.

      Он даже не спросил, что она об этом думает.

      Потому что знал Эву лучше, чем она сама себя знала. Знал, что ради этого дома, ради своего собственного места на земле она готова сделать все, что угодно. Не «почти все», а вот именно так: все, что угодно. Но он слишком ценил и уважал ее, чтобы потребовать это «все». Он хотел только, чтобы она занялась издательством и продала с прибылью одну книгу. И все.

      Она мотнула головой, приходя в себя, потом деловым тоном осведомилась:

      – И какую прибыль ты хочешь получить?

      – Вот такую я тебя люблю, – он снова усмехнулся.

      – Если ты меня любишь – погаси немедленно эту дрянь!

      – Вообще-то с сегодняшнего дня я твой непосредственный начальник, так что могу делать что хочу.

      – Попробуй только, я тебя обвиню в сексуальных домогательствах!

      – Эй! – Он аж подскочил на