Прощание с Матерой. Валентин Распутин

брал бумажки, которые жгли руки и которых все равно было мало.

      К первому он, как, наверно, и любой другой в деревне, пошел к Евгению Николаевичу.

      – А, Кузьма, – встретил его Евгений Николаевич, открывая дверь. – Заходи, заходи. Присаживайся. А я уж думал, что ты на меня сердишься – не заходишь.

      – За что мне на тебя сердиться, Евгений Николаевич?

      – А я не знаю. Об обидах не все говорят. Да ты садись. Как жизнь-то?

      – Ничего.

      – Ну-ну, прибедняйся. В новый дом переехал, и все ничего?

      – Да мы уж год в новом доме. Чего теперь хвастать?

      – А я не знаю. Ты не заходишь, не рассказываешь.

      Евгений Николаевич убрал со стола раскрытые книги, не закрывая, перенес их на полку. Он моложе Кузьмы, но в деревне его величают все, даже старики, потому что вот уже лет пятнадцать он директор школы, сначала семилетки, теперь восьмилетки. Родился и вырос Евгений Николаевич здесь же и, закончив институт, крестьянского дела не забыл: сам косит, плотничает, держит у себя большое хозяйство, когда есть время, ходит с мужиками на охоту, на рыбалку. Кузьма сразу пошел к Евгению Николаевичу потому, что знал: деньги у него есть. Живет он вдвоем с женой – она у него тоже учительница, – зарплата у них хорошая, а тратить ее особенно некуда, все свое – и огород, и молоко, и мясо.

      Видя, что Евгений Николаевич собирает книги, Кузьма приподнялся.

      – Может, я не ко времени?

      – Сиди, сиди, как это не ко времени! – удержал его Евгений Николаевич. – Время есть. Когда мы не на работе, время у нас свое, не казенное. Значит, и тратить мы его должны как душе угодно, правда?

      – Как будто.

      – Почему «как будто»? Говори, правда. Время есть. Чай вот можно поставить.

      – Чай не надо, – отказался Кузьма. – Не хочу. Недавно пил.

      – Ну смотри. Говорят, сытого гостя легче потчевать. Правда?

      – Правда.

      Кузьма поерзал на стуле, решился:

      – Я, Евгений Николаевич, по делу к тебе тут по одному пришел.

      – По делу? – Евгений Николаевич, насторожившись, сел за стол. – Ну, так давай говори. Дело есть дело, его решать надо. Как говорят, куй железо, пока горячо.

      – Не знаю, как и начать, – замялся Кузьма.

      – Говори, говори.

      – Да дело такое: деньги я пришел у тебя просить.

      – Сколько тебе надо? – зевнул Евгений Николаевич.

      – Мне много надо. Сколько дашь.

      – Ну сколько – десять, двадцать, тридцать?

      – Нет, – покачал головой Кузьма. – Мне надо много. Я тебе скажу зачем, чтобы понятно было. Недостача у моей Марии большая получилась, – может, ты знаешь?

      – Ничего не знаю.

      – Вчера ревизию кончили – и вот поднесли, значит.

      Евгений Николаевич забарабанил по столу костяшками пальцев.

      – Неприятность какая, – сказал он.

      – А?

      – Неприятность, говорю, какая. Как это у нее получилось?

      – Вот получилось.

      Они замолчали. Стало