Игла смерти. Валерий Шарапов

брехали беспородные собаки.

      Стрекулист прятался где-то рядом – не мог он так быстро проскакать несколько кварталов, чтоб исчезнуть из поля зрения. Костя отметил, что отчетливый топот стих подозрительно резко. Значит, беглец нырнул в один из дворов или…

      – А может, он повернул во Второй Коптельский? – кивнул Ким на короткий переулок, соединявший Грохольский с Большой Спасской.

      – Думаешь, как заяц, круги нарезает? – усомнился сотрудник. – Вряд ли. Не побежит он обратно к вокзалу. Забоится…

      Спорить Костя не стал, потому как не владел тонкостями поимки уличной шпаны. А сотрудник в этом деле наверняка поднаторел. Шел по переулку по-хозяйски, не таясь, заглядывая в каждую щель и подворотню. Укромных местечек для того, чтобы спрятаться, тут имелось предостаточно. Чернеющие жерла подворотен, многолетние заросли кустарника и сирени, потемневшие от дождей деревянные сараи, покосившиеся щербатые заборы…

      На пересечении с Коптельским остановились.

      – Сюда он прошмыгнул, – твердо заявил Ким. – Если бы бежал дальше по Грохольскому, я б его увидел, когда выглядывал из-за угла.

      Довод показался убедительным, милиционер уверенно повернул влево.

      Коптельский переулок был прямым и коротким, шагов сто – не больше. Из его начала хорошо просматривалась соседняя Большая Спасская. По левую сторону возвышался серый многоэтажный дом с облезлой штукатуркой на торце. По правую – невысокие частные дома, терявшиеся в зарослях густой сирени.

      Оперативник и милиционер медленно шли по центру переулка, осматривая все «шхеры», где мог притаиться исчезнувший стрекулист.

      Внезапно Костя заметил меж зеленых листьев сирени белые точки. Листва под легкими дуновениями ветра тихонько шевелилась, и точки то исчезали, то увеличивались до крупных пятен.

      «У него ж под пиджаком была светлая рубаха!» – вспомнил Ким и схватил сотрудника за предплечье:

      – Вон он! Справа за кустом!

      Рядовой на секунду остановился. Пригнувшись, он попытался рассмотреть стоявшую за кустами фигуру. Потом что-то хотел сказать, но…

      Четыре быстрых выстрела прозвучали из-за куста еще до того, как Ким с милиционером успели что-либо предпринять. Негодяй с саквояжем внимательно наблюдал за ними, смекнул, что его заметили, и открыл огонь.

      Стрелял он хорошо – в «молоко» ушла только одна пуля. Две угодили в сотрудника, последняя ударила Константина в ключицу.

      Мысли не рождались поочередно. Казалось, они вздувались в голове словно пузыри по две-три штуки одновременно; некоторые из них, не выдерживая давления соседних, громко лопались. Их место тут же заполнялось другими… Полчаса назад Ким с мамашей деловито покинули автобус на остановке «Комсомольская площадь». Все было понятно и предрешено: они войдут внутрь вокзала, узнают номер платформы с ленинградским поездом, отыщут нужный вагон. Устроив мамашу, Костя попрощается с ней и отправится в управление на Петровку. Внезапно на последнем