Счастье. Юлия Антоновна Трощая

g>лица:

      Женевьева Шервурд, молодая 19-летняя кокетка.

      Маргарет Шервурд, её родная 20-летняя сестра.

      Томсон Эгертон, 21 летний разбалованный, красивый молодой человек.

      Чарзи, его 25-летний друг.

      Мать и отец (Шервурды).

      Старый врач.

      Служанка.

       Действие первое

      Небольшой двухэтажный дом, с зелёным палисадником, огороженный, ободком из зелёных кустарников и сухих роз. Это поместье Шервурдов. Одним тёплым осенним утром, семья, как обычно, поехала на какой-то приём. Раньше, лет 5-6 назад, каждому такому мероприятию давали название, но вскоре все обленились и просто рассылали белые конверты с голубой или жёлтой птичкой в которых просто было написано «Приглашаю вас всей семьёй».

      Комната Женевьевы и Маргарет.

      Женевьева. Где мой атласный белый бант, куда вы его упрятали? Если вы специально сделали это, чтобы я на приёме у Эгертонов смотрелась простушкой, то я вас! (Резко закрывает своей белой ручкой пудреницу.)

      Маргарет. Женевьева, успокойся! Твой белый бант лежит у тебя на столике, ты ведь сама его туда положила.

      Женевьева. Не умничай Маргарет. (Берёт белый бант и аккуратно прикалывает на волосы.)

      Маргарет. Родители нас ждут уже восемнадцать минут!

      Женевьева. Пятнадцать!

      Маргарет. Восемнадцать!

      Женевьева. Замолчи! Я должна выглядеть превосходно.

      Маргарет. Ты и так прекрасна и без тонны пудры.

      Женевьева. Моя дорогая, именно эта пудра заставляет мистера Томсона любоваться мною все приёмы.

      Маргарет. Да? А ты не думала, что он не восхищается, а смеётся над тобой.

      Женевьева. Дура! Я готова! Пошли!

      Поместье Эгертонов. Небольшая комната, в которой находится Томсон и его друг Чарзи. Томсон расхаживает из стороны в сторону, перебирая свои пуговицы на жилете, а Чарзи сидит на шёлковом диване цветом клинового сиропа и делает вид, что внимательно читает Данте.

      Томсон. Чарзи, я решил, что именно сегодня я сделаю ей предложение.

      Чарзи. Женевьеве?

      Томсон. Да. Ты не представляешь, как она прекрасна. Хотя, я с ней ни разу не смог поговорить, но наших нескольких мимолётных взглядов хватило, чтобы я понял, что она та самая. К тому же у меня не самый узкий кошелёк в этой деревне.

      Чарзи. А не слишком ли ты уделяешь внимание простым взглядом? К тому же не забывай это кошелёк твоего отца, а не твой.

      Томсон. Ты мне друг?

      Чарзи. Господи! (Убирает книгу в сторону.) Приятель, друг, родственник, какая разница, всё равно это абсолютно чужие для тебя люди, только с разными наименованиями.

      Томсон. Кончай заниматься этой демагогией! Во всём виноваты твои книжки. От них ты становишься слишком умным, аж страшно.

      Чарзи. А ты кончай клеить всех девушек, которые на тебя посмотрели не под тем углом. Восьмая за месяц. Ты хоть пожалей родителей. Ты слишком ветреный человек.

      Томсон. А ты слишком много умничаешь. Хах, да мы идеальная пара.

      Чарзи. Да, дал тебя господь на мою то голову. (Берёт книжку открывает на совершенно другой странице и продолжает читать, не понимая, что он перепрыгнул аж на 72 страницы.)

      Маргарет и Женевьева едут на небольшом экипаже, впереди сидят их родители, а сзади дочки семейства шушукаются.

      Маргарет. Женевьева, прекращай ты говорить об этом смазливом пацанёнке.

      Женевьева. Так! Что за уроки. Дорогая, ты же видела какой он прекрасный. Во-первых, он совершенно невлюбчивый, а даже наоборот. Говорят, что он ни разу не заводил мимолётных романов. К тому же совсем не хвастается и не попрекает никого своими деньгами. Настоящий джентльмен.