Вне закона. Овидий Горчаков

Гущин – с них другой спрос, ребята простые, без претензий. Это люди вроде Полевого их подвели – до Москвы отступили!.. Эти партийные командиры и пленные – им я волю не даю. Я их заставлю кровью смыть позор. Я им не позволю подрывать принцип единоначалия. А комиссар… ох хитер, все Богомаза в парторги предлагает, а сегодня новый подвох – предложил назначить лейтенанта госбезопасности Шевцова начальником Особого отдела! Да разве я позволю, чтобы вас, десантников, проверял окруженец! Я тут сам себе особый отдел!.. Полевой, говорят, подбивал этого простака Аксеныча отделиться от меня, пока мы не присоединили к себе Иванова с рацией. Хитрая лиса! Они все такие… Ведь это равносильно измене. Но со мной этот номер не пройдет. Я заявил им, что Центр всех их зарегистрировал в отряде под моим началом. Теперь у меня большой отряд! И все за какие-нибудь две недельки! Никуда они от меня не уйдут… А вы, десантники, держите ушки на макушке, чуть что узнаете о комиссаре или о других ретивых «деятелях», в особенности о Богомазе об этом, – мигом ко мне. Мы должны держаться вместе…

      – Больно несправедливо это, – начал было Щелкунов в растерянности.

      Он не договорил – ему помешал Ефимов. Он подошел с котелком, доверху наполненным жареным салом.

      – Что же это вы о себе не заботитесь, товарищ командир? – обратился он с укором к Самсонову. – Уже весь обед расхватали. У меня сало и для возбуждения аппетита кое-что имеется… А после обеда в шахматишки не желаете сыграть? Вы говорили, что скучаете без шахмат?

      – Откуда у вас шахматы? – обрадовался Самсонов.

      – Из дерева выточил, товарищ командир.

      Они ушли. Я проводил их глазами, думая над словами капитана. «Правильно ли мы, десантники, делаем, что сторонимся партизан? – спросил я самого себя. – Не слишком ли загордились? Мы – десантники! Чувство исключительности… О нем говорил нам как-то Самсонов… Верно, у этого чувства есть плюсы, но есть, кажется, и свои минусы, свои опасности… И правильно ли делает капитан, что вбивает клин между десантниками и партизанами, между рядовыми и командирами?..»

      – Витя! – позвал меня в эту минуту Блатов. – Пошли, я покажу тебе, как надо освежевать твоего барашка…

      Я медленно поднялся, чувствуя противную слабость в ногах. Мне сразу же расхотелось есть… Сейчас мы будем резать барашка, добытого мной во время ночной хозоперации. Потечет кровь… Но ведь я сам просил Блатова научить меня и этому…

      Гибель Генриха Заала

      1

      Зябко поеживаясь от предутреннего холодка, борясь с полчищами назойливых комаров, партизаны лежали в кустах у широкого пустынного шляха. Шлях этот тянется от рабочего поселка Ветринки к шоссе Могилев – Жлобин. По обочинам высятся старые березы, за кюветом, поросшим высокой травой, раскинулся густой ольховник.

      Я лежал в матовой от росы траве, в двух-трех шагах от кювета, за надежным кустом. Расположил поудобнее полуавтомат, расстегнул подсумки, подготовил «карманную артиллерию» – три гранаты РГД с оборонительными чехлами. Я