Варвары ледяной планеты. Руби Диксон

это время уже взбирается на бедную девушку, явно насмехаясь над ней.

      Я не плачу, я смотрю глазами, полными ненависти, как они смеются и взбираются на нее снова и снова. Кажется, это длится вечно. В какой-то момент она перестает сопротивляться и обмякает. Надеюсь, она потеряла сознание, надеюсь, она ничего не вспомнит.

      Лиз сжимает мою руку.

      – Кира говорит, у них есть разрешение от зеленых на то, чтобы таким образом «дисциплинировать» любую непослушную пленницу.

      Киваю и, наконец, отвожу взгляд. Пришельцы переговариваются на своем странном языке и снова меняются местами. Полагаю, что к этому моменту новенькая полностью «дисциплинирована». Я хочу закричать, но это запрещено. Впиваюсь ногтями в ладони и разглядываю бледные лица в одной клетке со мной, пытаясь понять, кто из них Кира. Девушка с шелковистыми каштановыми волосами плачет в дальнем углу клетки, прижав руки к ушам, как будто ей невыносимо слышать что-то ужасное. Это, должно быть, Кира. Ведь рыжая больше не кричит, слышна только болтовня баскетбольных голов. И она единственная может их понять благодаря устройству, вживленному в ухо. Пробегаю взглядом по лицам остальных – все в шоке, отводят глаза. У одной девушки на лице застыло выражение ужаса, и я невольно задаюсь вопросом, была ли она тоже «крикуньей», но понимаю, что не хочу этого знать. Зажмуриваюсь, пытаясь отрешиться от происходящего, представить, что все это нереально, и если ущипнуть себя за руку достаточно сильно, все пройдет, я проснусь.

      Но внезапно я вспоминаю лицо рыжей в тот момент, когда ее насилуют. Вспоминаю, как баскетбольная голова усмехается и болтает, насилуя девушку, как будто в этом нет ничего необычного, как будто это типичный день в офисе с кулером для воды.

      Лиз права: мы не что иное, как скот для этих тварей. Они собираются продать нас кому-нибудь, чтобы те нас изнасиловали, или съели, или сделали что-то еще более ужасное, чего я даже представить себе не могу.

      Но я не собираюсь мириться с судьбой. Я крепко скрещиваю руки на груди, подтягиваю ноги и изучаю все вокруг, осматриваю каждый укромный уголок, каждую щель в стене, пытаясь определить, можно ли использовать хоть что-то в качестве оружия, потому что я убью этих мерзких грязных ублюдков, если они хоть раз попытаются ко мне прикоснуться.

* * *

      В течение следующей недели на борту корабля больше не появляются новенькие, и я начинаю подозревать, что мы «укомплектованы». Это хорошо, учитывая, что в нашей клетке становится все теснее и теснее. После того как Доминик – рыжая, над которой надругались, втиснулась к нам, мы чувствуем себя как сардины в банке. Но никто не торопится жаловаться.

      Мы с Лиз тихо разговариваем по ночам, когда охранники уходят. Должно быть, корабль летит далеко в космос, потому что в последние несколько дней уши постоянно закладывает, и мы подозреваем, что начали двигаться на большой скорости.

      И мы не знаем, что с этим делать.

      – Начнем с убийства охранников, – говорю я Лиз и Кире. – Похоже, у маленьких зеленых человечков баскетбольные головы выполняют всю грязную работу.