Тайна сабаев. Владимир Шмельков

высушенного речного ила. Ей пришлось объяснить Сее свои действия попыткой сохранить жизнь гуабонгу. Та их одобрила – она тоже любила свежее мясо. Паутина ёра легла на рану, она должна была остановить кровотечение. Присыпанный поверху сухой ил способствовал скорейшему её затягиванию, а глина, замешанная на моче самой Улы, фиксировала присыпку и передавала больному её собственные силы.

      Оказав помощь Ллою, Ула занялась вместе с остальными варами своими повседневными обязанностями.

      Жжоки больше не проявляли интереса к телу гуабонга, и он теперь мог постепенно приходить в себя. Удар дубины Коча там, в лесу, видимо, только сильно оглушил его, не проломив костей черепа, и для выздоровления требовалось просто время. И гуабонги, и апшелоки были частью дикого мира, в котором, чтобы выжить, требовалась не только сила и ловкость, но и способность организма восстанавливать собственную целостность. Схватки между жителями этого мира были частыми и жестокими. Причин тому было много: охрана территории, борьба за пищу и за самок, безопасность потомства. В этих схватках как двуногие, так и звери получали ранения, подчас очень серьёзные. И если бы природа не наделила всех их внутренней силой, дававшей способность победить в борьбе за жизнь, этот мир давно бы опустел. Но он наоборот расцветал многообразием жизненных форм.

      Арк ушёл за горизонт, и жизнь в роду замерла. Только у аяка, как и в роду Ллоя, продолжал сидеть молодой юбур – в его обязанности входило не дать тому погаснуть. У входа в пастою лежал, опустив морду на лапы, сабай Локо. Было тихо, даже жжоки угомонились на ночь. Тишину нарушало только потрескивание горящих сучьев, да изредка ещё кто-нибудь из апшелоков вскрикивал во сне или похрапывал. Ллой пришёл в себя. Он открыл глаза, и взгляд его упёрся в незнакомый каменный свод. Юбура окружали чужие запахи, он не знал таких раньше. Сильно болела голова, и невольный стон вырвался сам собой. Локо дёрнулся и насторожился. Попытка понять окружающую обстановку ни к чему не привела. Ллой с трудом приподнялся на локтях, потом сел и огляделся. Первым, кого он увидел, был большой сабай. Зверь сидел в нескольких шагах, щерился и не сводил с него блестящих глаз. Юбур осторожно пошарил руками вокруг себя, пытаясь нащупать дубину или патруг. Но ни того, ни другого рядом не оказалось. Сидящий напротив сабай был каким-то странным. Он вёл себя не так, как ему подобало. Сабаи никогда не сидят перед своими противниками, а этот сидел. Более того, он не пытался напасть на Ллоя, он просто выражал своё недовольство. Это немного успокоило юбура, и он смог отвести взгляд от зверя и оглядеться. Взору его предстала просторная пастоя с горящим аяком посередине. Возле аяка дремал, сидя, молодой апшелок. Весь пол занимали спящие тела других высоколобых. Их было много: и гунгов, и вар, юбуров и младенцев – все они мирно спали. Ллой попытался понять, как он оказался в пастои чужаков, и не смог ничего вспомнить. Правда, всплыл в памяти приятный образ высоколобой вары с безволосым телом необычной,