Просто Рич: уроки жизни от одного из основателей Amway. Рич ДеВос

фабриках, став квалифицированными столярами и плотниками, а многие девушки нашли место прислуги в богатых домах. Но были и другие голландцы, которых привел на чужбину столь характерный для этого народа дух предпринимательства. Три крупнейших религиозных издательства в стране были учреждены голландцами – выходцами из Гранд-Рапидса. Именно голландцы основали в городе штаб-квартиру реформатской христианской церкви и учредили кальвинистский колледж. Бисквитная компания Хекмана начала работать именно в Гранд-Рапидсе, а вскоре превратилась в большую Keebler Company. Возможно, вы знакомы с сетью супермаркетов Meijer в штатах Среднего Запада и с международной сетевой компанией Amway. Обе эти компании были основаны в Гранд-Рапидсе американцами голландского происхождения. Так что я многим обязан моим корням: любовью к свободе, приверженностью трудовой этике, предпринимательским духом и твердостью в вере.

      Я родился в «ревущие двадцатые», но совершенно не помню то сумасбродное время, когда Америка, казалось, безостановочно мчалась к вечному процветанию. Первые мои воспоминания связаны с периодом, известным как эра Великой депрессии. Когда мне было десять лет, президент Франклин Делано Рузвельт был избран на второй срок и в своем инаугурационном обращении напомнил американцам: он до сих пор видит, что треть народа живет в ветхих домах, плохо одевается и испытывает нехватку средств на пропитание. Четверть американцев – и это в те времена, когда вся семья, как правило, зависела от одного кормильца, – не имела работы. Мой отец, электрик, тоже стал безработным и в течение трех лет перебивался случайными заработками. Мы не могли больше содержать построенный им дом на Хелен-стрит, где я провел чудесные годы раннего детства.

      Я родился дома, потому что в те времена очень немногие семьи могли позволить себе роды в больнице. Вторым моим домом стал особнячок на Уоллинвуд-авеню, где натирка полов была нашей почетной обязанностью. Мы очень гордились тем, что у нас паркетный, а не дощатый пол. На втором этаже было три спальни, единственная же ванная комната с туалетом находилась внизу, на первом этаже, как и в большинстве домов того времени в нашем квартале. Когда мой отец – его звали Саймон – потерял работу, нам – отцу, матери Этель, младшей сестре Бернис и мне – пришлось переехать обратно на Хелен-стрит, в верхние комнаты дома бабушки и дедушки. Я хорошо помню, как спал на чердаке, под стропилами. Дом на Уоллинвуд-авеню отец сдал за двадцать пять долларов в месяц. Этот переезд был серьезным испытанием для моих родителей, мне же он показался веселым приключением – мне страшно нравилось спать на чердаке. А еще мне нравилось проводить время с бабушкой и дедушкой. Много позже благодаря опыту тех лет я смог по достоинству оценить достигнутый успех, который обеспечил мне и моей семье намного более комфортные условия жизни.

      В доме на Хелен-стрит мы прожили пять самых тяжелых лет Великой депрессии.