Надломленный мозг. Валерий Пушной

выговорил:

      – Молодуха какая-то, как блоха, неожиданно выпрыгнула, сорвала с меня маску! Но я запомнил эту шельму, козу драную!

      Сидевший спереди громко презрительно возмутился:

      – Да ты что, Квазимодо? С бабой справиться не смог? Мозги растерял?

      Лицо у Квазимодо не изменилось, но клетчатая рубаха от передергивания округлыми сутулыми плечами натянулась, готовая затрещать по швам. Глаза и голос наполнились негодованием:

      – С ней мужик был! Этот таракан выбил у меня из рук ствол!

      С переднего сиденья донеслось изумленное восклицание:

      – Да ты что, Квазимодо! Еще и ствол потерял? Урод! Болван пустой! Я тебе все твои кривые зубы пересчитаю!

      Снова рубаха натянулась на плечах Квазимодо. Виноватым голосом он обиженно бросил:

      – Не трави душу, Пегас! Я его на куски порву! – Посмотрел на притихшую под боком женщину. – Признавайся, корова, ты знаешь ту заразу? Знаешь, конечно! Она тебя по имени назвала! Кто она?

      В ответ на его вопрос Инга съежилась, пряча глаза, и крепче притиснула к себе ребенка. Квазимодо взялся рукой за пеленки, резко потянул к себе и угрожающе произнес, пугая своим лицом женщину:

      – Хочешь, чтобы я твоего щенка на дорогу сейчас выбросил? Отвечай! Кто она? – Схватил ее за скулы, сдавливая.

      Вскрикнув от боли, Инга смотрела на него красными испуганными глазами и не могла ничего сказать. Он отпустил ее скулы. Она слабо, убито прошептала:

      – Это преподаватель из нашей музыкальной школы.

      – Что и требовалось доказать! – пробубнил Квазимодо, глянув на Пегаса.

      Бросая взглядом по зеркалам, водитель в полосатой рубахе, с острым затылком и очень длинными мочками ушей прервал молчание, проговорив:

      – За нами, кажется, черный внедорожник режет!

      Заволновавшись, Пегас стал вращать головой, пытаясь поймать глазами этот внедорожник:

      – Кажется или точно жарит? Сворачивай, Мышонок! Уходи! Покажи, на что ты способен!

      Надавив на газ, Мышонок, небольшой ростом, суетливо двигавший всем телом, в серой просторной, размера на три больше, чем надо, рубахе, стреляя глазами во все стороны, резко ушел вправо. Стал петлять по переулкам и улицам. Но автомобиль Корозова не отставал. Водитель Никола за рулем точно предугадывал все рывки похитителей и неотрывно висел у них на хвосте. Его простое лицо было сосредоточенным, серые глаза почти не моргали. Только иногда он отрывал руку от руля и трогал пальцами небольшой жиденький чубчик, убирая со лба набок. Вытирая о колени потные ладони, Пегас заметно нервничал. Его волосатые руки в воздухе стали исполнять какой-то замысловатый танец, понятный только им: то беспорядочно ходили вниз-вверх, то скользили по приборной панели, то хватали одна другую, сжимая и почесывая. Посмотрев на Квазимодо, вспомнил, что у того нет оружия, обозвал, срывая зло, и скомандовал второму подельнику, присмиревшему с дугой стороны от Инги:

      – Вытаскивай ствол, Червяк! Чего сидишь как ангелочек? По шинам палить будем!

      Это