Ложный вакуум. Дмитрий Воротилин

моих людей… – в голосе Вишневского наконец-то стали проявляться эмоции. – Мы почти предотвратили тот последний теракт, однако ж немного опоздали. Это опоздание дорого обошлось. Поэтому, если изволите, я сам займусь их жизнями.

      Вишневский жаждет мести? Но он же не настолько импульсивен, чтобы карать своих обидчиков. по крайней мере не сейчас. Он ждет. Но чего? Хочет сдать их государству? Он явно не абы где держит этих студентиков. Видимо, все предусмотрел. Еще с юности ратовал тот за справедливость. Борьба та подвела его. Но что ж теперь? Может быть, в столице у него есть друзья, обладающие властью и для этого грязного дела? Что за история с секретной тюрьмой? Он также полностью уверен, что может спокойно показать подобные фото Симпсону и уйти по своей воле.

      – Ты ведь не забыл меня, Равик? – спросил Симпсон.

      – Нет… Карл, – Вишневский буквально натянул эти слова на их содержание.

      Симпсон вытащил из стола бутылку с темной жидкостью и две рюмки.

      – Местный коньяк. Говорят, он также хорош, как и столичный.

      – Врут, – вздохнул Вишневский, но от рюмки не отказался, залпом опрокинул ее и, поморщившись, поставил ее обратно.

      Симпсон и сам понял, что врут. Явно намешана какая-то дрянь для вкуса, чтобы противопоставить его какому-то потному привкусу. Но лишь противопоставить, не скрыть. Не получилось бы. Однако он хорошо продается. Местные привыкли небось, а для некоторых, особенно проезжих, это может быть источником новых вкусовых ощущений.

      – Прошлое в прошлом, Карл. Зачем ты вообще здесь?

      Симпсон вздохнул. Несмотря на возможность вертеть Вишневского, как только ему вздумается, он все еще питал уважение к этому человеку. Даже побаивался.

      – Равик, я прибыл сюда, чтобы следить за развитием ситуации на границе с Альянсом. Но как бы то ни было, я должен сказать, истинная причина нашей беседы менее тривиальна.

      Вишневский обратился целиком и полностью вниманием своим к Симпсону.

      – Президент лично отдал мне приказ прибыть сюда и проследить за возможным пересечением границы группой диверсантов.

      Дыхание Вишневского несколько замедлилось. Симпсон понял, что выбрал правильный момент для последующих слов.

      – Так вот. Накануне мирных переговоров в Хартове. Это попытка срыва планов нашего государства. Об этом никому неизвестно, за исключением малого круга высокопоставленных лиц. Президент решил сыграть с этим: нет диверсантов – есть мирные переговоры, есть диверсанты – есть возможность выставить Альянс в неблагоприятном свете перед всем мировым сообществом. Разведка указала приблизительные координаты перехода диверсантов через барьер.

      Вишневский вскинул брови, нижняя челюсть выпятилась вперед.

      – Да, я и сам скептически отнесся к этому. Барьер способен остановить тяжелую технику. Что уж говорить про людей. Но им удалось. Полтора часа назад трое неизвестных перешли барьер. Мы узнали об этом только потому, что поставили датчики гораздо дальше барьера, в указанном заранее секторе, да к