Ложный вакуум. Дмитрий Воротилин

и даже сектором, на котором парень проходит стажировку, слишком уж подозрительно. Он же знает, что она активистка, борец за справедливость до мозга костей, что девушка поплатилась за все это. Можно ли сравнить его теперешнее злорадство над выявленной беспомощностью чипарей с её бунтом, за которым может скрываться то же самое злопыхание?

      – Сатир, – Евгений проникновенно обратился к тому в тот момент, когда он столкнулся с вопросом о схожести его и Юли, – я вижу, что вы человек принципа. Для вас жизнь – не пустой звук, чьей бы она не была. Помогите мне разобраться, предотвратить последующие жертвы.

      Молчание. Казалось Сатир сначала, что его собеседник должен был видеть его злорадство, но теперь такое чувство, будто он слепой. За его реакциями не следят никакие приборы.

      – Сатир, я уважаю ваше стремление продираться в обществе, принципиально сохраняя то, чему вас учили. Вы уважаете своих учителей, и думаю, неспроста. Они дали вам ключ от вашей силы воли. Я имею связи в Совете, поэтому могу порекомендовать ваш проект, который заменит уничтоженных сектор В. Также вы можете быть одним из первых нечипированных, которые отправятся на одну из земных колоний.

      Сатир вскинул брови, затаил дыхание. Ему серьёзно предлагают сейчас такую сделку? Сначала Евгений обратился к его чувству сопереживания, а теперь предлагает пряник. К тому же он не арестован.

      – Так значит, я могу идти? – грузно произнёс он.

      – Да, можете, – спокойно ответил Евгений, при этом откинувшись на спинку стула.

      Сатир встал и, обогнув стол, за которым ещё располагалась голограмма следователя, направился к месту, где предположительно был выход. Дверь обрисовалась сразу, как только он к ней подошёл, немного в стороне, съехала в сторону. Перед Сатиром образовался коридор, выстланный в отличие от комнаты для допросов мягким персиковый светом. Рядом по обе стороны от выхода стояли два оперативника, в полном обмундировании. Возможно, это те же, что привели его сюда. Но узнать нельзя: на них всех были чёрные шлемы.

      – Икс семь и икс восемь проведут вас наружу, – раздался дружеский голос Евгения из-за спины.

      О, икс семь и икс восемь, всего лишь двое, злопыхал Сатир внутри. Но остановился посреди прохода. Повернулся и всмотрелся прямую спину Евгения. Тот ровно сидел, не оглядываясь. Сатира молча задержали, привели сюда, пристав ли голограмму следователя, а сейчас говорят, что он мог бы и отказаться, дай они ему выбор. Да и реальный ли это следователь? Реальный ли это человек? Его реакции не проверяют, но сам проверял все время. Чипари знают, должны знать про назначенное свидание. Знает ли он?

      Сатир позвал его по имени. Тот мягко, как обычно развернулся, держа непринуждённо выражение лица.

      – Вы знаете про свидание, – заявил Сатир, хотя намеревался выразить это в вопросе.

      – Знаем, – кивнул Евгений.

      Глава 4. Паника в селе

      Тлетворный запах гари обжег ноздри. Какофония бессвязных звуков била в барабанные перепонки, глаза застилали формы, изменяющиеся