День военного ремесла. Алексей Гончаров

один галс так, чтобы пробоина в борту все время оставалась над водой, и идти неизменным курсом. Эрланд поднялся на кормовой мостик и подал условные сигналы кормчему второго корабля, который шел за «Веселым гномом». Тот покивал головой, понимаю, мол, и что-то сказал своему капитану, который теперь становился командующим группой. Новый командующий махнул Командору рукой.

      Командор подошел к Карлу и повернул штурвал, показывая какой курс надо держать. Корабль еще больше отклонился от направления ветра, и ветер, выгнув паруса еще сильнее, наклонил корабль на левый борт. Вода с шипением пролетала у самой палубы. Зато правый борт поднялся из воды. Было даже видно, как с него свешивается какое-то тряпье – все то, чем матросы затыкали пробоину.

      – Удерживай! – крикнул Командор.

      Карл кивнул взялся за штурвал покрепче. Командор опять спустился вниз. Суета в трюме не утихала, а воды стало еще больше. Кто-то пытался откачивать воду, но это уже мало что значило. Борт оказался слишком сильно поврежден, и в щели между досками обильно сочилась вода. Некоторое время все работали в полумраке трюма, пока сверху не послышался крик:

      – Капитан, берег!

      На палубе Эрланд увидел, что остальные корабли исчезли из виду. Бой продолжался значительно мористее. Зато стала ясно различима полоса желтого песка у воды и зеленая полоса деревьев выше. И в этот момент что-то грохнуло в левый, погруженный в воду борт. Послышался треск дерева. «Веселого гнома» развернуло. Низко сидящий корабль налетел на подводный камень, каких множество неподалеку от берега. Корабль сразу осел еще глубже.

      В общем, у них уже не было выбора. Пришлось убрать один парус – самый большой – и «Веселый гном» двигалась только под стакселем. Из трюма выскочили все, кто там был, потому что трюм затопило почти полностью. Корабль сидел в воде по самую палубу и двигался в направлении берега скорее по инерции. Впереди уже ясно различались пенные буруны там, где параллельно берегу в воде пролегала гряда камней. Через несколько минут нос корабля с громким треском врезался в эти камни. Парус заполоскал.

      – Срубить стаксель!

      Гномы, которые все еще находились на баке, топорами перебили стаксель-фал, а матросы на корме то же самое проделали со шкотом. Бордовый парус лег на воду и, намокнув, сразу начал тонуть.

      – Абордажной команде вооружиться! Всем взять вещи и оружие!

      Обычно матросы, входящие в абордажную команду, во время боя упражняются в стрельбе из луков по вражеским кораблям, и только когда дело идет к прямой схватке, вооружаются крючьями и саблями. Но сейчас все понимали, что их кораблю остается жить считанные минуты, поэтому все, что можно, следовало забрать. Из надстройки вынесли оружие и все имущество, которое представляло ценность и весило не очень много. Кто засовывал за пояс топор, кто нож, а кто закидывал на плечо и свой мешок с вещицами, предусмотрительно вытащенный из трюма. «Пробоину затыкай, а вещи свои не забывай» – гласила матросская поговорка, придуманная как раз для таких