Мистер Морг. Роберт Маккаммон

Грейтхаус, немного поразмыслив, и Мэтью решил, что сейчас в него выстрелят очередной порцией порицаний. – И правда, какая рань. На-ка, выпей.

      Он передал ему кожаную фляжку с бренди, к которой сам начал прикладываться уже с первыми лучами рассвета. Мэтью взял фляжку, отпил достаточно, чтобы обожгло горло и в глазах поплыло, и вернул владельцу. Грейтхаус заткнул ее пробкой и сунул под дощатое сиденье, туда, где был спрятан пистолет.

      – Может, я и сам бы так же поступил. Но я – это я, у меня в таких делах рука набита. А тебе не пришло в голову привязать к чему-нибудь веревку, чтобы по ней потом обратно вернуться?

      – Очень длинная понадобилась бы веревка.

      Да, веревка там нужна была бы очень немаленькая. По прикидкам Мэтью, длина туннеля, который был частью природного ландшафта имения Капелла, должна была составлять почти четверть мили. В одном месте подземный коридор так резко пошел вниз, что Мэтью стало не по себе, но к тому времени впереди уже показался свет. На поверхность туннель выходил в скалах у реки среди валунов, а оттуда по тропе можно было дойти до ближайшего леса. Он подозревал, что не все из компании Капелла были посвящены в тайну существования этого запасного пути отхода, но именно им воспользовались те четверо.

      – Я не считаю, что я всех умом перещеголял, – ответил Мэтью на одну из самых язвительных колкостей Грейтхауса.

      – Считаешь, считаешь. Этим ты многих и очаровываешь. Ох, как спина болит! Не кровать, а орудие пытки какое-то.

      – Вам вроде бы неплохо спалось, в общем и целом.

      – Это только так кажется. Жуть какая-то снилась.

      – Правда? Случайно, не про войну пушек с кошками?

      – Что? – Грейтхаус бросил на него сердитый взгляд. – Нет. Работа все проклятая. Не нравится мне все это.

      – Вам приснилась работа?

      – Да нет. Во сне я увидел… Ну, звучит смешно, понимаю. – Грейтхаус немного поколебался, снова достал фляжку и, держа ее наизготове, сказал: – Зуб этот чертов приснился.

      – Зуб, – повторил Мэтью.

      – Ну да. Зуб Маккаггерса. Который он нам показал. Помнишь всю эту тарабарщину про Бога, Иова, чудовищ и… – Грейтхаус вынул пробку и в очередной раз хорошенько промочил горло. – И все такое, – сказал он, оторвавшись от фляжки.

      Мэтью подождал, уверенный, что последует продолжение. Он снова встряхнул вожжами, но это не возымело никакого действия на скорость, с которой передвигались престарелые лошади. Впрочем, до места, куда они направлялись, было уже не так далеко. В доме призрения душевнобольных их ждали доктор Рамсенделл и доктор Хальцен.

      – Мне приснилось… – сказал Грейтхаус, набрав в легкие воздуха, как будто хотел, чтобы мозги у него снова заработали. – Приснилось чудовище, которому принадлежал этот зуб. Мэтью, размерами оно было с дом. Нет, больше. С церковь Троицы или ратушу. Даже еще больше. Шкура у него была как темно-серый чугун и дымилась, будто прямиком из доменной печи. Голова – с карету. И на меня смотрит, Мэтью, прямо на меня. Эта