Радио Регата. Игорь Литвинов

знаю. Я пришёл в сознание минут пятнадцать назад. Почему у тебя может случиться морская болезнь?

      – Потому что на улице шторм.

      – С чего ты взяла? По-моему полный штиль. У тебя просто вертолёты, а тишина имеет свойства звенеть.

      – Боря! Как же мне плохо. Я не могу подняться.

      – Мариша, прости, но я ничего не помню. Что мы пили?

      – Ты думаешь, я помню? Боря! Можно я ещё немножко полежу. Сейчас, в себя приду. Дай мне свою руку.

      – Конечно, лежи. Я тоже полежу! – Боря протянул руку и ощутил нежное Маришино рукопожатие.

      – Боря! Включи свет! – потребовала Мариша, не выпуская Борину руку.

      – Нет электричества.

      – Как нет электричества? Кто у нас третий механик?

      – Я третий механик, ну и что? Я мог быть старшим механиком, если бы ты не пошла на поводу у принципиальности! – Боря аккуратно освободился от Маришиного рукопожатия и полез в карман за сигаретами.

      – Ты шутишь?

      – Нет, то есть да, конечно, шучу, Мариша. Скажи, когда Березкина распределяла должности, составляя список штатного расписания, ты звонила ей с просьбой дать мне должность не старшего механика, а третьего?

      – А ты что, хотел бы, чтобы я поступила вопреки здравому смыслу? Да, я звонила.

      – Почему? – вздохнул Боря, не найдя сигарет. – Зачем? Мамыкин и так замполит, зачем ему быть ещё и старшим механиком?

      – Потому что, я всю жизнь работаю руководителем и знаю, как ведут себя подчинённые. Ты – профессионал, человек, который сам может конкретно всё делать своими руками! Сам! И не требовать себе исполнителя, как обычно ведёт себя чиновник. А старший механик, как мне кажется, это немножко чиновник. Ты погрязнешь в бумагах и в ответственный момент можешь не успеть сориентироваться. И потом, электричество – это наиважнейший элемент всей нашей оснастки, конструкции, механизма или как там это правильно у вас называется, такелажа? Короче, Мамыкину я доверить электричество не могла!

      Мариша выдохнула и чихнула.

      – Никогда бы не подумала. Боря, что у тебя есть честолюбие.

      Послышалось какое-то шебуршение и возня.

      – Боря! Ты слышишь? Крысы!!! – Мариша завизжала, от страха попыталась вскочить и ударилась о ножку рояля.

      – Да, это я шуршу.

      – Блин, Боря! Ты должен починить электричество. Я плечом ударилась!

      – Я чиню. Я сейчас автономную электростанцию включу.

      Боря чиркнул зажигалкой. Мариша на мгновение увидела, как Боря ползает вдоль стены и вытаскивает из-под плинтуса разноцветные проводки, соединяя их между собой в другом порядке.

      Раздался треск, что-то щёлкнуло, из-под Бориных ладоней сверкнули искры, и в каюте зажглись все электрические приборы. Боря с Маришей зажмурились и протёрли глаза, привыкая к свету. Привыкнуть к нему было сложно, потому что свет освещал роскошь.

      Интерьер. Мебель. Посуда. Эти понятия блистали всеми атрибутами великолепия шика блеска красоты барокко и индустриального модерна.

      – Мы где? – спросила лежащая на полу Мариша и попыталась подняться, но не смогла, она лишь приподняла руку и отодвинула от лица лист пальмы, – Вау! Мы в «Эрмитаже»?

      – В