За девятое небо. Екатерина Мекачима

где ты?

      – Здесь, – послышалось рядом, и Светозар обернулся на тихий голос. Он увидел прозрачную, как лёгкий туман, стройную девушку с рыжими волосами, что стояла рядом. – Да, это я, – кивнула Марья, положив на сердце руку. – Я пришла за тобой. – Она протянула Светозару ладонь.

      Сварогин взял руку Марьи, но ощутил лишь холодную воду – даже русалки Топи казались более живыми, чем Марья.

      – Что с тобой? – удивился Светозар.

      – Ничего, – грустно улыбнулась дева. – Я не могу быть русалкой на дне. Я пришла за тобой своим духом, – обманула Марья, зная, что, если откроет Светозару правду, он не последует за ней.

      – Тогда пора возвращаться в Свет, – кивнул Светозар Марье и взял её другую ладонь.

      – Ты не посмеешь! – зашипели русалки, но Светозар не внял им. Он, как и Марья, закрыл глаза и, вторя ледяному шёпоту своей спасительницы, повторял Слова за нею, и его Слова мерцали во тьме золотом. Русалки пытались наброситься на Светозара и Марью, но ворожба сварогина, окружив его самого и Марью плотным кружевом, не позволила им.

      Светозар ощутил, как мощная сила потянула его вверх, вода становилась всё темнее и холоднее, она текла стремительным потоком, окружала его, но была не в силах порвать ворожбу. Вода пыталась остановить его, разливалась тьмой, казалась вечной… И когда холод сделался совсем невыносимым, вода наконец расступилась, и Светозар жадно вдохнул воздух и открыл глаза.

      Он лежал на берегу Чёрного Озера; рядом с ним на снегу – тояг, подле которого сидел Чёрный Дрозд и, наклонив голову набок, внимательно смотрел на Светозара. Сгущался синий вечер; низкие облака, казалось, вот-вот лягут на острые вершины обступившего перелесья бора.

      – Марья? – Сварогин сел и оглянулся, но русалки не было. На берегу озера, посреди которого стояла изба на кольях, находился он один. – Марья! – повторил Светозар и встал.

      Его одежда была удивительным образом суха. Хоть плащ из мха-веретенника и грел лучше тулупа, таёжный мороз пробирал до костей, но сварогин не чувствовал холода.

      – Марья! – что было мочи позвал Светозар, но ему ответило лишь глухое эхо.

      – Что раскричался, – раздался из воды сиплый голос, и Светозар, подойдя к озеру, посмотрел в воду: Топь, скалясь, взирала на него пустыми глазницами. – Померла твоя Марья, когда тебя спасала. От неё даже духа не осталось!

      – Как померла? – не поверил услышанному Светозар.

      – Как и все – её душа улетела в Ирий, – пробулькала Топь. – Если бы она не стала тебя из озера вытаскивать – жила бы вместе с сестрицами. А так – её воля. Она давно умереть хотела – даже в огонь по своей воле ступила. А я уже и не против – у меня теперь новая Хозяйка есть! – захихикала Топь, и её лик, растёкшись маслянистым пятном, растворился в воде.

      Светозар смотрел в тёмную воду, в которой вновь отражалось небо, и не мог вымолвить и слова. Тоска не тёмная, а светлая наполняла душу. Глаза защипало, и Светозар опустился на снег. Дрозд, чирикнув, подлетел к нему.

      – Не замёрзну я, не переживай, теперь никогда не замёрзну…