Забытые-3: Хранители перемен. Дарья Гущина

иглы. Знающий сразу обмяк. А я встревожилась.

      – Ты что с ним делаешь?..

      – Новую память закрываю, – охотно пояснил Стужа. – Мои собратья спрятали его от меня и перекрыли ему память прошлого. Смешно, Верна: он всё время находился у меня под носом, а я не понял. И не узнал за «скользкими» чарами. Мы так долго его искали… Точно говорят: хочешь спрятать – положи на видное место. Я лишь в Ярмарочном понял, кто Зим такой, но, к сожалению, поздно. Но с тех пор ждал его в пределах. В гостях. Спасибо, ребёнок.

      Я похолодела. Вёртка снова куснула меня за спину. Я тряхнула головой. Это не я. Это всё Шамир. Вероятно, таким странным образом он хотел нас со Стужей познакомить. Для начала. Но у всякой сказки есть конец. Надеюсь, по законам сказок наш будет счастливым. И очень нескорым.

      – Как привела, так и уведу, – я постаралась придать голосу твёрдости и уверенности.

      Которой у меня, конечно же, не было. Кроме одной упрямой веры: да, Шамир меня сюда привёл – Шамир же и выведет. Как-нибудь. У нас бездна незаконченных общих дел.

      – Людям надо помогать, да? – повторил Стужа с явной насмешкой. И неуловимо изменился – уже не добродушный, набивающийся в друзья дух. Приторный голос колол издёвкой: – Маленькая лгунья. Тебе нет до них никакого дела. Ты – нет, мы, Верна, старая кровь, – никогда их не любили. Хватит себе врать. Вы оправдывались своей нелюбовью к так называемым сквознякам от холодной крови и плохим самочувствием. Но. Вы придумали «накидки», чтобы не слепить людские глаза, и могли бы придумать и что-нибудь согревающее, чтобы жить среди людей, а не в своих землях. Могли бы – но не захотели. Почему же?

      Ну, э…

      – Потому что мы просто не любим людей, – Забытый улыбнулся. – Потому что они глупые и ленивые. Потому что живут недолго, а умнеют медленно. А ещё – самое главное, Верна! – потому что в них нет силы. Изначально. Потому что они слабы и беспомощны. И дай им сейчас чары – останутся слабыми и беспомощными. Всё равно. Потому что понятия не имеют, каково это – управлять солнечной силой. Безлетные обучали их лично, но что толку? Знающие-люди всё равно остались людьми. Хладнокровными.

      А во мне болезненным эхом памяти отдалось другое слово – «хладнодушные». Так нас называли люди. И в нём было столько скрытого презрения… Да, они любили на нас смотреть, да, мечтали заговорить и получить ответ с той самой выдуманной удачей. И, да, они нас презирали за заносчивость и холодность. Хотя – мы же не виноваты…

      И люди, больно прилетело пониманием, – они тоже не виноваты. Их такими создали. Как и нас. И создатель у нас один – и одно на всех общее солнце. И цели в жизни – по сути тоже. А мы…

      Мы все, живые существа, – лучи одного солнца. Все, от древних паразитов до людей и самых обычных ездовых псов. Осколки одной великой души. Мы не имеем права презирать других за то, что им дано меньше, чем нам. Потому что по обычной случайности нам досталось чуть больше силы. А ведь могло быть наоборот.

      Как стыдно-то, забери меня Тропа…

      – И может стать наоборот, – вмешался Стужа, внимательно наблюдающий и за мной, и за моим мыслительным