Санкта-Психо. Юхан Теорин

– девяносто шесть крон – и протянул сотенную бумажку:

      – Сдачи не надо.

      – Ну-ну… – Таксист был явно разочарован скромностью чаевых. Конфет детям не купишь. Он даже не вышел из машины открыть клиенту дверь.

      – Надеюсь, повезет, – буркнул он, протягивая Яну квитанцию.

      Ян кивнул и одернул пиджак:

      – А вы знаете кого-нибудь, кто здесь работает?

      – Нет… а может, и знаю. Если кто здесь и работает, помалкивает в тряпочку. Кому охота отвечать на вопросы…

      В широченных воротах открылась маленькая калитка – Ян сразу ее и не заметил, – и в проеме появился человек лет сорока, в очках в черной оправе и с густыми каштановыми волосами. Издалека напоминает Джона Леннона, решил Ян.

      Леннона застрелил Марк Чапмен, подумал ни к селу ни к городу Ян, и сам себе удивился – почему он про это вспомнил? И тут же сообразил почему: убийство за одну ночь сделало из Чапмена звезду мирового масштаба.

      И если Рами здесь, то кто еще из печально известных знаменитостей составил ей компанию?

      Забудь, настойчиво произнес внутренний голос. И про «Рысь» забудь. Сосредоточься на собеседовании.

      Мужчина у ворот был без халата – черные брюки и коричневый пиджак, но никаких сомнений, кто это, у Яна не возникло.

      Доктор Хёгсмед поправил очки и внимательно смотрел на него. Собеседование началось.

      Ян в последний раз повернулся к таксисту:

      – А теперь-то вы можете сказать название?

      – Какое название?

      – Название больницы. Ну… как ее люди зовут.

      Рождественский гном ответил не сразу – улыбнулся. Его позабавило любопытство пассажира.

      – Санкта-Психо.

      – Как?

      Таксист мотнул головой в сторону ворот:

      – Привет Ивану Рёсселю… Он, похоже, здесь и сидит. Водительское стекло поползло вверх, машина развернулась и укатила.

      2

      Оказалось, нет – вовсе не обычная колючая проволока натянута спиралью на стене клиники Санкта-Патриция. Она еще и подтоком. Ян заметил это, пока обменивался рукопожатием с доктором Хёгсмедом. Метровая спираль со злобно мигающими красными светодиодами на поставленных с двухметровыми интервалами стойках.

      – Добро пожаловать! – Хёгсмед без улыбки смотрел на него сквозь толстые стекла очков. – Трудно было нас найти?

      – Нет, что вы… совсем нетрудно.

      Эта бетонная стена с высоковольтной шевелюрой могла бы служить крепостью или вольером для особо крупных тигров, но на траве рядом стоял абсолютно мирный велосипедный штатив с гнездами для десятка велосипедов – дамских, мужских, с корзинами для продуктов, а на одном даже было смонтировано детское сиденье.

      В калитке что-то щелкнуло, и невидимая рука отвела ее в сторону.

      – После вас, Ян.

      – Спасибо.

      Пройти через тюремную дверь было как шагнуть в огромную темную пещеру. Тюремный двор. Совершенно отдельный, чужой и страшноватый мир. Калитка с таким же щелчком встала на