Почти замужняя женщина к середине ночи. Анатолий Тосс

нам воздушное девичье существо, – у вас лишнего не будет?

      – Лишнего чего? – попытался уточнить у нее Илюха, но разочарованная в нем девушка уже полностью потеряла интерес.

      – Какого «лишнего» ей надо было? – перевел на меня вопрос Илюха.

      Я подумал, прикинул и догадался: где-то поблизости, очевидно, расположился театр.

      И действительно: уже смеркалось, стрелки крупных уличных часов затормозили посередине, где-то между шестью и семью. Нарядные люди мелкими разноцветными стайками стекались со всех сторон, лица их были полны ожидания, глаза блестели, излучая готовность к неограниченному духовному удовольствию.

      – Похоже, стариканер, мы на театр наткнулись. Прямо на самый парадный вход, – пояснил я наконец недогадливому своему товарищу. – А театр для некоторых, он самый что ни есть праздник.

      – Надо же, сколько в городе свежих театров за последнее время напекли. Просто не счесть, – удивился Илюха. – Еще недавно я почти все на память знал, даже первый состав мог перечислить, а сейчас от их избытка совсем запутался. Что ни особняк, что ни памятник архитектуры девятнадцатого века, то театр. Если не «Академический», то «Экспериментальный». На худой конец, «Школа-студия». Да и понятно, каждый, кто из прежнего первого состава, теперь свой театр норовит завести. Вот им и выделяют.

      – Где они столько артистов берут? – вслед за Илюхой удивился я.

      – Да ладно, артистов. В наших краях каждый житель в своем роде артист. Но вот откуда столько зрителей набирается? Может, у нас население на самом деле на сценическое искусство такое падкое? Или все же не набирается?

      Я огляделся, посмотрел на молчаливо кружащих вокруг нас девушек, на их глаза, полные мольбы, и предположил:

      – Да, похоже, набирается. Ты посмотри, сколько желания у них в глазах. Я такого коллективного желания в одном месте давно не встречал. От него просто воздух электризуется. Чувствуешь поле?

      Илюха принюхался, прислушался, присмотрелся и поле почувствовал.

      – Ну да, – согласился он. – Теперь понятно, чем обилие симпатичных девушек объясняется. Более того, понятно, какое именно «лишнее» им требуется. А у нас ведь наверняка лишних билетиков нет. Или есть? – посмотрел на меня вопросительно Илюха.

      – Нет, – покачал головой я. – У нас вообще никаких нет.

      – А жаль, надо всегда при себе парочку лишних билетов иметь. По всему выходит, что это самый надежный способ съема девушек на улице. И со стороны не нагло выглядит, а наоборот, вполне добропорядочно. К тому же у тебя еще право естественного отбора имеется, и отобрать можно самую качественную театралку. – Тут он оглядел группки снующих девушек; из некоторых качество так и выпячивалось наружу, так и бросалось в глаза. – И на отказ ты никогда не нарвешься, лишь на искреннюю сердечную благодарность. А благодарный человек, он ведь часто ее выразить пытается…

      – Да, жаль, что нет билетиков, – последовал я за Илюхиной фантазией, представив благодарность.

      – А потом ты с ней на пару часов почти что наедине остаешься на соседних театральных креслах и разделяешь в удовольствии общее для вас обоих действие. А разделять, особенно в удовольствии, как известно, сближает, роднит душами… Может, достанем где-нибудь четыре билетика? – перевел тему из области мечтаний в область прагматики Илюха. Потому что именно два этих качества – прагматизм и мечтательность – он в себе удачно совмещал и легко переходил от одного к другому.

      – Вряд ли, – засомневался я. – Сами мы, конечно, попасть сможем, но вот девушек с собой провести, вряд ли.

      – Плохо, – выразил Илюха наше общее мнение и снова вернулся в область мечтаний: – А в антракте она захочет впечатлениями театральными поделиться, возбуждение свое эмоциональное наружу выплеснуть. Вот ты под ее горячий эмоциональный всплеск и попадаешь. Да и в театральном буфете не одни бутерброды с колбасой выдают… И вот во время второго отделения она снова рядом с тобой, но уже разгоряченная вся, не только от сценического искусства, но и от шампанского полусладкого. Да и ты нашептываешь ей взволнованно-интимно на самое ушко, проникая в нее дыханием… А потом, после спектакля и бурных обменов впечатлениями по поводу режиссуры, игры актеров, она, разрумянившаяся, может быть, и станет тебе…

      Тут Илюха вздохнул мечтательно и снова совершил переход в прагматическую действительность:

      – Да, надо будет постоянно с собой лишние билетики таскать. Так ты говоришь, сами мы сможем туда попасть? Я имею в виду, в праздник? В театр?

      – А почему бы и нет? – удивился я. – Почему нам лишать себя праздника? Времени у нас навалом, а с билетами как-нибудь решим.

      – Раз ты так говоришь, значит, решим. Это ведь как раз по твоей части. А ты у нас по своей части специалист, – выказал ко мне доверие Илюха.

      – Да ладно тебе, – польщенно отмахнул-ся я. – У каждого из нас своя часть имеется.

      – Ну так, значит, пойдем, оценим драматическое искусство, – решил Илюха, и мы снова оглянулись на круглые уличные часы. На которых времени еще было предостаточно, хоть карманы им