Бросок на выстрел. Евгений Сухов

предварительно можете сказать о нем?

      – Убийство, – не раздумывая, произнесла медэксперт. – На теле имеются множественные раны и обширные гематомы; явно сломано несколько ребер, голова пробита в нескольких местах тупыми предметами, причем раны эти очень тяжелые. По всей вероятности, они и явились причиной смерти. Этого человека попросту забили до смерти, но он, судя по разбитым костяшкам пальцев, отчаянно сопротивлялся…

      – А документы или бумаги, подтверждающие его личность, имеются? – поинтересовался Игорь Николаевич.

      – Ничего нет. Его карманы совершенно пустые.

      – А когда наступила смерть?

      – Точно сказать не могу, – ответила старший лейтенант.

      – Ну, хотя бы так, навскидку, – настаивал Игорь Николаевич.

      – Ну, если навскидку, сутки он тут точно лежит.

      – Спасибо, Маша, – поблагодарил ее Фролов.

      – Пожалуйста, – отозвалась она, продолжая колдовать над трупом.

      – А этот ваш Иван Иванович звонил на сотовый или рабочий телефон? – снова обратился ко мне следователь.

      – На рабочий телефон нашей телекомпании, – сказал я.

      – А голос у него… какой был?

      – Что вы имеете в виду?

      – Какие в нем были интонации? Взволнованные или спокойные?

      – Он был немного взволнованный, но вообще – спокойный, – ответил я.

      – А как вы думаете, судя по голосу, сколько говорившему может быть лет?

      – Гм, – глубокомысленно отреагировал я, крепко задумавшись. Какой хороший вопрос задал мне господин старший оперуполномоченный. И почему я еще тогда, когда слышал этот голос, не задался таким же вопросом? Вот что значит профессионал! Теперь надо вспоминать. Итак, его голос. Каким он был? И я стал рассуждать вслух: – Говорил не подросток, это точно. Голос был ровным, без эдаких срывающихся истеричных ноток, свойственных не устоявшимся еще личностям… Он не был резким и слишком громким, то есть человек либо поборол эмоции, вызванные решением позвонить и сообщить о трупе, либо умело их скрывал, а значит, способен достаточно хорошо владеть собой. Скорее всего, ему за тридцать. Молодость скрывать эмоции не умеет… – резюмировал я. – Голос не был быстрым и напористым… И не был тихим и робким… Стало быть, этот человек умеет взвешивать свои поступки, рассудителен и довольно решителен, но без отчаяния. Возможно, ему даже лет под сорок или немного больше… Произносил он фразы четко, речь его хорошо поставлена, выходит, он достаточно образован и наверняка имеет за плечами высшее образование. Еще этот Иван Иванович имеет, скорее всего, гуманитарный склад ума, и за его плечами либо исторический, либо филологический, либо еще какой-нибудь подобный факультет…

      – Почему вы так решили? – покосился на меня старший следователь.

      – Я вовсе не решил, я только предположил… Этот Иван Иванович сказал такую фразу: «Когда он был человеком, его звали Василий Анатольевич Леваков». В ней, как мне кажется, имеется некий философский подход. Чувствуете: «Когда