Амьен. Дочь ювелира. Елена Верховская

это твое счастье. Для себя я хочу только одного, как следует выспаться в воскресенье.

      Потом посерьезнев, она с горечью добавила:

      – Мне иногда становится страшно от того, что у меня пропали заветные желания. Теперь у меня нет сил и смелости на мечту. Я иногда чувствую себя пустой оболочкой, которая ничем не заполнена, кроме ежедневной суеты. А иной раз мне кажется, что я как тяжелый замшелый камень, который повидал на своем веку столько, что у него даже нет помысла сдвинуться с места.

      И она чмокнула Амьен в нос:

      – Поэтому, пока ты можешь мечтать – делай это на полную катушку! Я по крайней мере, себе ни в чем не отказывала в детстве.

      Промелькнул ноябрь и на дворе уже замаячил декабрь. Стало холодать, лужи на улице по ночам прихватывал первый мороз. Зима в этом году была поздняя и без снега, так что листья в саду возле дома Пьемона опали и лежали темным ковром на земле. Теперь девочка встречалась со старым ювелиром реже и только в его мастерской. У старика к приходу Амьен всегда оказывалось что-нибудь вкусное. Когда мастер наконец откладывал в сторону свои инструменты, они подолгу засиживались за лимонным пирогом или бисквитными пирожными с чаем.

      После ухода Амьен, когда ювелир оставался один, он долго сидел неподвижно, глубоко задумавшись о чем-то перед пылающим камином. Лишь иногда, в полнолуние, на него нападала неясная тревога. Тогда он доставал из потайного сейфа потертую коробочку, в которой сверкал синим огнем старинный камень. Мастер надевал его на руку и грустно смотрел на сверкающие искры сапфира. Шептал какие-то слова, а потом с отчаянием снимал кольцо и прятал его до следующего раза, когда полнотелая красавица луна опять взойдет на темный лик небосвода.

      Первое чудо сапфиры

      Шли дни и недели, приближался очередной новый год в Нордбридже. Время пролетело незаметно. Не успела Амьен оглянуться, как оказалось, что они прожили в этом городе целых пять лет. В декабре девочка должна была справить свой тринадцатый день рождения.

      Она была счастлива и иногда ей казалось, что все ее мечты исполнились и глупо мечтать о чем-то еще. Амьен по-прежнему исправно, хоть и без всякого удовольствия ходила в городскую школу для бедных детей. А после учебы в мастерской старого ювелира она с радостью осваивала секреты ювелирного дела, изучала историю искусств и основы философии. Девочка уже неплохо владела инструментом, и Пьемон весьма гордился успехами своей юной ученицы.

      В середине декабря они вместе с Пьемоном сходили на рынок и притащили домой огромную ель, которую украсили сверкающими бусами и звездами. Вечером накануне Рождества и своего дня рождения девочка забежала поздравить своего учителя. Эльза связала для него шарф, а Амьен испекла имбирные пряники. Она сделала их в форме разных домиков.

      Пьемон немедленно повязал шарф и принялся рассматривать пряники:

      – Прямо жалко их пробовать. Может быть, давай начнем с моего угощенья?

      Старик ждал