Влюбиться в жертву. Татьяна Алюшина

встрепенулась Тина, поняв, что надолго замолчала. – Я не ухожу от ответа, просто задумалась.

      Она помолчала и вдруг спросила:

      – Артем Константинович, вы сегодня обедали?

      – Нет, а что? – удивился он.

      – Давайте я вас накормлю обедом или, скорее, уже ужином.

      – Взятки должностному лицу? – усмехнулся Артем.

      – Горячим обедом? – переспросила она и пояснила: – Нет, просто попытка накормить голодного мужчину. И потом, пока вы ужинаете, мне будет проще отвечать на ваши вопросы, а то как-то очень официально получается. А вопросы вы задаете щекотливые.

      Он удивился еще больше этой ее откровенности.

      Беркутов призадумался – есть ему хотелось страшно, аж подсасывало в животе, – он мотался сегодня целый день, не успев даже перекусить на ходу, но у него в кармане лежали «вещдоки» с места происшествия, указывающие прямо на хозяйку квартиры. И предъявлять обвинение после сытого ужина и гостеприимного радушия было бы более чем некрасиво.

      И еще он был сильно раздосадован нестыковкой ее образа и психологического портрета, который уже себе сложил в голове, с самим происшествием.

      Раздражаясь еще больше, оттого что придется отказаться от предложенной еды, ароматы которой он чувствовал только войдя в кухню, Артем подумал:

      «Ну что тебе, вот такой умнице, красавице, сильной, интересной, нужно прямо вот так до убою от мужика?! А?! Бабки? Или такая офигенная любовь?! И мужик-то так себе, был бы хоть с характером! Вот какого тебя во все это потащило, девонька?!»

      От этих мыслей, от искреннего недоумения, как такая вот женщина могла решиться на криминальный поступок из-за совершенно неинтересного, дешевого мужичонки, у него с новой силой свело желудок.

      Артем уж собрался резко ответить отказом, переводя разговор из дружеской беседы в рамки холодного допроса, но хозяйка его опередила.

      – Соглашайтесь, Артем Константинович! Что вы так задумались? Вы же голодный. До вас один мужчина уже попробовал, ему очень понравилось, честное слово, – улыбалась дружески она.

      – Какой мужчина? – осторожно уточнил Беркутов.

      – Участковый приходил, – пояснила она, – Тарас Петрович Кучеря, поговорить о делах житейских. Так уплетал щи за милую душу, еще и добавки попросил. – И почти серьезно поинтересовалась: – Или об этом нельзя говорить, тоже считается взяткой должностному лицу?

      Удерживая готовое хлынуть, как прорвавшаяся плотина, облегчение, мысленно останавливая преждевременную радость, Артем ответил:

      – Можно. – И искренне улыбнулся. – Участковому можно. А во сколько он приходил?

      Сердце замерло в ожидании ответа. Осознав, что даже дыхание затаил, Артем одернул себя: «Ты чего это, Беркутов? Что за эмоции? Остынь!»

      – Это важно? – вглядываясь в выражение его лица, серьезно спросила Тина.

      – Да!

      – Так. Я попробую сообразить. – Она задумалась,