Амулет снежного человека. Наталья Александрова

что очередное увлечение Кирилла прошло, улетучилось как дым.

      Финита ля комедия! Больше не будет бесконечных разговоров о спасении старинных вещей, аккумулирующих энергию людей, когда-то к ним прикасавшихся. И пословиц и поговорок тоже не будет, и ушатов-ухватов, вальков и колотушек. Как же ей все это надоело!

      Теперь будет несколько недель относительного покоя, пока Кирилла не накроет новое увлечение. Можно только надеяться, что это будут не прыжки с парашютом в жерло действующего вулкана, и она не попрется туда за ним, как коза на веревочке.

      Ну, там хотя бы тепло…

      – Так нашла что-нибудь? – теперь в голосе Кирилла звучала самая настоящая злость.

      – Нет… – неохотно ответила Тина, и тут она поняла, что, падая, случайно выронила свою находку, и та откатилась к двери, прямо к ногам Кирилла.

      – А это что? – проговорил он с равнодушным любопытством и потянулся поднять.

      – Отдай! – вскрикнула Тина и вскочила, бросилась к нему – отобрать… И сама устыдилась этого порыва, устыдилась своего внезапно вспыхнувшего раздражения.

      Отчего-то ей ужасно не хотелось, чтобы Кирилл трогал эту вещь. Чтобы кто-то вообще трогал ее, кроме нее самой.

      – Ерунда, – Кирилл брезгливо поджал губы, – наверное, какая-нибудь деталь от трактора или от сеялки. Ничего интересного. Не народные промыслы…

      Он хотел бросить Тинину находку, но Тина перехватила и сама удивленно уставилась на нее.

      Это была плоская металлическая звезда с семью острыми лучами. Тяжелая, увесистая, но вместе с тем удивительно приятная на ощупь, она ничуть не была тронута ржавчиной, хотя наверняка долго пролежала в этом сыром сарае. Вероятно, ее защитила смазка – звезда казалась чуть маслянистой… Хотя нет, она была совершенно чистой, не оставила на руке никаких пятен. Пожалуй, она была не маслянистой, а шелковистой… И еще она была теплой, как живая человеческая рука.

      – Выброси! – неодобрительно процедил Кирилл.

      «Еще чего!» – подумала Тина и бережно спрятала свою находку за пазуху.

      Они вернулись в дом, и Кирилл налил ей чаю из термоса – горячего, ароматного, он добавил в него каких-то сушеных ягод, что купил вчера утром на придорожном рынке у старухи. Старуха сказала, что ягоды называются птичья рябинка, и отвар их пьют для памятливости. Тина поглядела с недоверием, но спорить с Кириллом не стала, тем более что старуха производила приятное впечатление – одета чисто, и глаза такие светлые, умные… Тем не менее незнакомые ягоды есть нельзя, это Тина с детства знала. И не заметила, как вчера вечером Кирилл всыпал горсть в термос.

      А сейчас выпила чай, потому что больше ничего не было. Печку Кирилл так и не сумел растопить, в доме пахло дымом и летали клочья сажи. Дров не было, и Кирилл расколол колченогую табуретку.

      – Никак не горит, – жаловался он, – вроде бы и сухая…

      «Энергетика мешает», – с удивившим саму себя ехидством подумала Тина, но вслух