Путь. Книга 1. Сергей Сироткин

шипами. Их огненные глаза с чёрными зрачками в виде щелей, вращались независимо друг от друга. По центру были построены огнедышащие драконы, подопечные самого Чёрного Змея, Князя Тьмы. Их шкуры, выглядевшие как броня, были исключительно чёрного цвета, но со всевозможными оттенками красного и оранжевого. Этот действительно прекрасный сонм детей Тьмы стоял нетерпеливо, извергая потоки огня и рыхля под собой каменную твердь огромными когтями. Зрелище, которое они создавали, вселяло уважение и заставляло задуматься не один раз, прежде чем бросить вызов их повелителю.

      Вокруг крылатых воинов Тьмы стояли бесы и монстры, возглавляемые демонами, похожими на Дыя. Все полки были разбиты по подразделениям, у которых было своё знамя, определяющее его задачу в бою. Знамёна развивались разные, но на каждом зияла красная пентаграмма, которая являла собой символ Тьмы. Почему-то я чувствовал, что в будущем буду стоять по другую сторону от этой армии, и придётся мне нелегко, сражаясь со слугами Князя. Померяться силой с этой армадой могла не каждая армия, не говоря уж обо мне, одиночке. Хотя пасовать перед ней до начала сражения было сравнимо с гибелью.

      Глядя на бесчисленное войско, мне вспомнилась аллея обречённых в аду Вельзевула. Уж больно схожими были зрелища. Возможно из-за того, что каждый стоящий в рядах находился здесь не по собственной воле, а потому, что был обречён на это более сильным. В этом, наверное, и крылся единственный изъян могучего войска. И если наносить сокрушительный удар, то именно по этому слабому месту.

      Окинув взором ещё раз тёмную армию, я сосредоточился на Тьме и мгновенно оказался в её лоне. Сейчас она меня не обволакивала и не поила жизнью. Я был частью её, полностью в ней растворившись. В меня хлынули бурным потоком образы, видения, чувства, боль, страсти, ужасы, которые становились моими, будто я сам их одновременно переживал, потому, как всё, что происходило в бескрайнем и тёмном океане жизни, проходило не столько через меня, сколько во мне. В мою сущность врывались боль и наслаждения каждого, даже самого ничтожного и вроде бы незаметного существа, порождённого и живущего во Тьме. Непередаваемое ощущение вечности и бесконечности разрывали мой разум. И мне ничего не оставалось, как согласиться быть растерзанным на бесчисленное множество маленьких кусочков, и, превратившись в бескрайнюю сущность, как волна о камень, удариться о стену слепящего Света. И смыслом моей жизни стала борьба со Светом, от которой рождались новые вселенные, а в них – миры с многообразием жизни. Я упивался борьбой. Она дарила мне радость и смысл. Я начал забываться, и забылся бы, наверное, окончательно, но в какой-то миг не столько услышал, сколько почувствовал знакомый голос той, что назвалась моей матерью. Все потоки протекающих во мне страстей угасли, и вместо них поселился покой.

      – Здравствуй! – как можно ласковей произнесла она.

      – Здравствуй! – мысленно ответил я.

      – Ты хочешь познать Тьму?

      – Да. Если это возможно.

      – Нет